Клииффорд, насвистывая мелодию из какого-то известного кинофильма, долго и тщательно мыл руки в раковине в приемной дежурного врача. Если подумать, то особой надобности в этом не было, так как серьезных операций сегодня не планировалось и  в эту обитель лекарственного запаха ломились все, кому не лень - с зубной болью и коликами в желудке, с температурой и заложенным носом. Обычно осмотр занимал от силы две минуты - нужно было просто задать пару вопросов, коротко взглянуть на пациента и выписать несколько лекарств и рекомендаций. Но Байрон мыл руки, не переставая, после каждого клиента, с каким-то удовольствием, заставляя клиентов ждать.
Вытерев руки бумажным полотенцем, Клифф натянул перчатки и любопытства ради вышел в коридор - посмотреть, сколько же народу скопилось в приемной. Практически мгновенно он выцепил взглядом из толпы два знакомых лица. Не делая резких движений и убедившись, что больше в коридоре нет знакомых, которые могли бы  его уличить, мистер Байрон, притворно охая подошел к двум "бесконечно больным" созданиям:
- Ох, господа, что же с вами случилось? Разбойники? - как можно громче спросил Клиффорд, чтобы весь коридор слышал, как необходимо принять этих двоих. Страшно представить, что может случиться, если вся эта ожидающая толпа поймет, что Грэхэм и Кэролл протиснулись без очереди.
- Вам срочно нужна помощь, пройдемте-пройдемте за мной, - Клифф ворковал, как курица-наседка с несвойственными ему интонациями. А ведь на первый взгляд ребята и правда выглядели побитыми.

- А после стриптиза - в бордель, - неумолимо подытожил Генри.
К Кэрроллу он зачастую относился несколько покровительственно, чему способствовали алистеровские внешний возраст и внутренняя незамутнённость грудного младенца. Будь у Генри младший брат, он наверняка был бы таким же добрятиной-геем, да ещё и интеллигентом заодно.
И Грэхем прямо-таки чувствовал ответственность за него. Особенно наглядевшись, как к Алистеру липнет его собственное кондитерское престарелое начальство. Он знал, что не может сидеть сложа руки. Он должен открыть Алистеру глаза на жизнь, чтобы потом, поматрошенный и брошенный, тот хотя бы знал, где можно крепко напиться и отвести душу.
Дежурил Байрон - и это было неудивительно. Кого ещё могли поставить в приёмную в субботний вечер? Впрочем, о предполагаемой склонности Клиффорда к личным неудачам думал тот, кого до четвертьсмерти избили шахматисты.
Грэхем сунул тысячу крон в карман брюк, полный смятых купюр, собственных кондитерских рецептов ("добавить крови по вкусу, подавать в черепе ещё живого отступника от истинной веры"), билетов в самые разные заведения города и фантиков от конфет, и поплёлся следом за Байроном в его обитель зла, скальпелей и ваток. Здороваться он не любил, ограничиваясь кивками.
- Ох, не разбойники. Похуже разбойников, но получше тех фурий из дома престарелых, что избили нас две недели назад, - вспомнив, как сложно было извлекать чужую вставную челюсть из икроножной мышцы, Генри даже содрогнулся.
Спрашивается, как демон и ангел возрастом восемь тысяч лет на двоих могли раз за разом получать разнообразные травмы от представителей рода человеческого, сколько бы их ни было? Могли. Потому что это было проще, чем потом возиться с трупами. Грэхем ненавидел копать землю, чувствуя в этом что-то от садоводничества.
До кабинета оказалось ближе, чем до Мордора, а жаль. Воркующий Байрон - это зрелище, на которое можно продавать билеты.
- Кроцелл, я так рад тебя видеть, - протянул Генри, едва закрылась дверь. - Даже не потому, что я благодаря тебе заработал тысячу крон. Просто ещё немного, и меня стошнило бы прямо там. Ну и вообще, как жизнь, как наследник? Всё такой же в банке?
Оттянув лекаря тел человеческих в сторонку, он значимо положил ему на плечо руку с вывихнутым пальцем. Задушевно взглянул в глаза, как некий сенсей очередному Избранному за пять минут до конца света. И шепнул:
- Тебе как врачу следует знать кое-что. Кэрролл тебе этого не скажет, и я, если что, тоже ничего не говорил. Понимаешь, тут такое дело... - он покосился на обсуждаемый объект, всё никак не могущий заставить себя сесть. - Видишь, что с ним? Он гордый, он не скажет. Дело в том, что ему засунули шахматную фигурку в некоторое место, которое даже в типично ангельской анатомии к этому не приспособлено. Ты должен что-то сделать. Потому что это ладья. И она, возможно, отравлена.
Вывалив всю эту информацию, Грэхем скорбно покивал. И с грацией рок-звезды, прыгающей в полный рук зал, рухнул на кушетку, которая вызывала у Алистера столько комплексов.

- И я пойду.
- Дорогой мой, куда же вы? - на лице Клиффорда появилась самая любезная улыбка из всех имеющихся в его арсенале. Картинки опасных шахматных поединков с разбиванием досок о головы ангела и демона так и мелькали перед глазами Байрона. А Грэхэм с присущими только ему интонациями подначивал своего приятеля раздеваться, жестикулируя и сверкая глазами. - Да не стесняйтесь, мы все свои.
Засучив рукава, Клиффорд прошел к шкафу у стены. Обычно в таких приемных не было никаких серьезных инструментов, лишь стандартный набор - градусники, грелки, пилюльки, бинты и прочее, прочее, прочее. Но в нижнем шкафу лежали кое-какие хирургические инструменты. Присев на корточки, Кроцелл быстро осмотрел, что есть в наличии и не смог выбрать - в левую руку он взял троакар (инструмент для прокола, больше похожий на отвертку), в правую - тупой крючок для разведения краев раны. Байрон был более чем уверен, что оба этих инструмента весьма бесполезны, если рассматривать их с практической точки зрения. И помочь Алистеру они ничем не могут. Но выглядят они довольно угрожающе, а уж выражение лица мистера Кэролла, после того, как демон обернулся со своими находками, можно просто снимать на пленку.
- Дорогой Генри, если стесняться врачей, можно сдохнуть раньше времени, - Клиффорд тихо приблизился к друзьям. Кровавый след, оставленный Грэхэмом на простыни, выглядел причудливо и на мгновение отвлек внимание Клиффа от нервного ангела. С непередаваемой заботой глянув на Генри, демон коротко бросил ему:
- Бинты? - кинув взгляд на полку с медикаментами, Байрон засомневался - а не сбежит ли дорогой Алистер, пока Клифф прогуляется до бинтов и лейкопластыря. - Али оставим как есть и посмотрим, сколько в вас кровушки?
Подойдя вплотную к ангелу, Клиффорд положил ему на плечи руки с зажатыми в них инструментами и ласково произнес:
- Какой подорожник, друг мой? Медлить нельзя. Раздевайтесь. - помогать упирающемуся Алистеру в раздевании категорически не хотелось. Но Кроцелл нутром чувствовал, что одной силой мысли тут не обойтись.

- Как думаешь, Кроцелл, ангелы бывают суккубами? - хмыкнул Грэхем, приняв марлевую повязку и чуть удивлённо повертев её в руках. Так и не понял, зачем она ему, и отложил до времени. - Да, Алистер, благодать у тебя знатная. На редкость привлекательная и выдающаяся, так бы касался и касался.
Генри любовался скульптурной композицией "Зло побеждает Добро" и чувствовал себя немного одиноким. Подушка-валик, конечно, была мягче и уступчивей Алистера, но в остальном проигрывала. Она не умела смотреть такими укоризненными серьёзными глазами - собственно, и глаз-то у неё как-то не случилось. И вздрагивать она не умела. Нет, Алистер определённо был лучше десятка пухово-синтепоновых изделий.
Наверное, стоило предложить Клиффорду поменяться - Алистера на подушку. Может быть, он даже согласился бы.
- А первоклассному специалисту не обязательно назначать лечение, чтобы увидеть плоть.
Досадно было, что под рукой не оказалось камеры, фотоаппарата или, на худой конец, ткача гобеленов. Зрелище стоило того, чтоб быть запечатлённым в веках. Генри даже всерьёз задумался над разрисовыванием стены собственной кровью, но решил, что это будет уж слишком суицидально. Но пообещал себе сохранить собственные увидевшие это глаза, заспиртовав их в баночке.
Скульптурная композиция тем временем видоизменилась, превратившись в "Добро раздевает Зло". Генри ободряюще и восторженно присвистнул со своей кушетки. А потом решил, что бездеятельность грозит перерасти в скуку - и поднялся одним плавным движением. Подошёл к Байрону сзади, прижался самым пошлым образом, положил руки ему на плечи.
- Дорогой Клиффорд, врачи ведь тоже не должны стесняться? - выдохнул он в левое ухо коллеги по преисподней и потянул халат с его плеч. Страстно шуршала накрахмаленная ткань, в дыхании ощущался жар адского пламени.
Серьёзнейшие намерения, ни грамма сомнений и ленивая харизма - вот чем брал Хаагенти, вот что всегда вело его к желаемому.
Едва руки хирурга выскользнули из рукавов халата, Грэхем надел его сам и ухмыльнулся за секунду до того, как нацепить повязку на лицо. Марля тут же пропиталась кровью - новый доктор явно не был вегетарианцем.
- Не торопись, Кроцелл, я подменю тебя. Сочтёмся как-нибудь, - с этими словами он открыл дверь кабинета и вышел в приёмную, где его ждали люди.
- Ну, кто первый? - донёсся его бодрый голос из-за двери. - Перелом, говорите? Какой же это перелом, это трещина... Ну-ка, а вот так? - раздался неприятный хруст и болезненный вскрик. - Вот теперь перелом, дааа, поздравляю. Кто следующий? Девственницы обслуживаются без очереди, пройдёмте вон в ту подсобку.