Набережная. Вечер. Холод. И Винсент, черт знает что забывший здесь.
Впрочем, нет. Бретт прекрасно знает, что для воришки лучше невнимательных и замерших романтиков - только мертвые или, на крайний случай, в хлам пьяные люди с притупленными рефлексами. И хотя Валефор все же не понимал людей, решивших прогуляться при температуре -25 по набережной, где хозяйничает нещадный зимний ветер, от которого разве что слюна во рту не замерзает, он решил отправиться вслед за ними. Для корыстных, разумеется, целей.
Винсенту всегда был далек дух романтики. Никакого трепета, кроме дрожи от неистового холода, вор не испытывал. И тут даже множество одежды, в числе которой пара рубашек и теплых свитеров, а так же безразмерная куртка, достающая Винсенту чуть ли не до колен, не спасали. Бретт все равно время от времени чихал, растирал руки и дергал плечами в попытках согреться. Которые, впрочем, если и достигали желаемого результата, то только на несколько минут.
«Посмотрите-ка... Ходят себе, как ни в чем ни бывало.» Наверное, именно из-за того, что Валефор никак не мог согреться, его брала злость, когда он видел несколько более тепло одетых людей, которые почти что не предпринимали попыток согреться — по видимому, и так вполне ощущая тепло. И Винсент хотел мстить. Мстить настолько нещадно, насколько вообще мог.
А мстить Бретт собирался особенно тепло одетым. Таким же мерзнущим, как он, только более рассудительным. И увиденный издалека силуэт, точнее, ходячая куча одежды, идеально подходила под описание. Валефор тут же ускорил шаг, быстро нагнав выбранную «жертву».
«Да... Да у нее же и шапка есть! И шарф. Даже два!» Винсент мгновенно насупился, проклиная не свою недальновидность, а чью-то предусмотрительность. Впрочем, Валефор тут же заухмылялся, уже предвкушая, как благодаря чьей-то здравости мышления он сможет согреться. И пусть даже шапка яркой и аляповатой расцветки, которую Бретт терпеть не может — при таком морозе можно потерпеть ущемления собственных вкусов ради тепла.
Но шапкой Винсент ограничиваться не собирался. Хотя это и была главная его цель, жадная натура Валефора хотела нагадить больше. Не только себе на пользу, но и просто так — для души. К тому же, никому не помешает кошелек с деньгами и какие-то загадочные полезности, которые можно обнаружить в чужих карманах.
«А вот и я!» — мысленно оглашает Винсент, приближаясь к рыжеволосой девушке, которой нынче не повезло, со спины. Бретт отчего-то твердо уверен в том, что те, кто ходят по такому морозу по набережных, отмораживают себе в первую очередь внимательность и осторожность. И пока не пробудить их ото сна, сдернув шапку, к примеру, они ничего толком и не заметят.
Правда, только подойдя почти вплотную, Бретт замечает, какого роста девушка. Совсем невысокого — и если шапку сдернуть еще раз плюнуть, то, чтобы достать до карманов, коих еще и немалое множество, Винсенту пришлось бы порядочно нагнуться. Но ради мести незнакомому и ни в чем не повинному ангелу Валефор готов на многое.
Постаравшись наклониться как можно более естественнее, насколько это вообще возможно, Бретт сунул руку в первый попавшийся карман девушки. На ощупь — какие-то бумажки, кучи смятого, по видимости, мусора, крошки, и что-то, напоминающее шоколадку в обертке. Цокнув языком с досады, что, видимо, выбрал не тот карман, Винсент все же вытащил шоколадку и пару-тройку бумажек. Может быть, ему повезет, и это окажутся чеки в банк? Бретт залез бы еще в один карман, не знай он главного правила уличного воришки, которое гласило что-то, вроде того, что лучше стянуть все из одного кармана и обокрасть кого-нибудь другого, с кем повезет больше, чем попасть в полицию, проверяя каждый карман одного человека. Да и постепенно меняющее свое выражение лицо девушки, которая, видимо, все же почувствовала что-то не совсем похожее на ветер в ее кармане, говорило Винсенту примерно о том же.
- Спасибо за шапку! - Не так громко, чтобы услышали все рядом поглощенные своей романтикой романтики, но достаточно, чтобы услышала и очнулась девушка. И, одним быстрым движением руки стянув с головы рыжеволосой уже облюбованную Валефором шапку, тот дал деру, на бегу натянув шапку на голову и радуясь ощущению тепла.
Пару раз свернув за угол и оказавшись за одним из домов, Винсент решил взглянуть на то, что удалось стянуть из кармана. Какие-то зеленые бумажки, на которых одинаковым почерком написаны признания в любви и восхищении. «Бред,» — глубокомысленно изрекает Винсент и выбрасывает мусор прямо на землю рядом с собой. Бред и шоколадка. Не лучшая добыча, но Валефор искренне надеется, что хотя бы напакостить ему удалось. И, хотя сам он не любитель шоколада, но по такому поводу он прибережет это и съест когда-нибудь потом. В особенно голодное время.

Отредактировано Vincent Brett (22.01.14 20:39:23)

Винсент уже прятал шоколадку в карман, точнее, предпринимал которую попытку этого действия, ибо непутевая добыча ну никак не хотела полезать в чужую одежду, каждым боком и углом цепляясь за края ткани и оттого не влезая, когда его так по-наглому атаковали. Не карман, конечно, а Бретта. Атаковали не со спины, но все равно нагло — прямо в лоб, даже не там, где была шапка, а в незащищенный лоб! Валефор мгновенно среагировал, зачертыхавшись на пол улицы, и отыскал взглядом осмелившегося на подобную дерзость. Это была еще и ограбленная им девушка!
- Дура! Ты чего делаешь? Это, между прочим, больно! — сказал бы Винсент именно так, будь он культурным. Но, так как «культурный» - не совсем подходящее для Валефора слово, то мы опускаем три-четыре сопутствующих его речь мата и предоставляем ее в виде изречения достаточно воспитанного человека. Не стоит благодарностей.
Говорят, чем старше человек — тем взрослее и, соответственно, умнее. Возможно, неглупым и относительно умным в определенных ситуациях Винсента еще можно было назвать — но, наблюдая за тем, как он с остервенением лепит из близлежащего снега как можно более большой и твердый снежок незащищенными перчатками пальцами, игнорируя всякие боль, мучения и обморожение ради мести, отмщения и чувства собственного достоинства, можно сделать определенные выводы. Например, что взросление — это не по части демонов. По крайней мере, не по части Винсента.
И, как только орудие стало достаточно слепленным, чтобы не разлететься на куски еще во время полета, Валефор с поистине азартным остервенением запустил снежком в лоб девушки. Правда, стрелок из демона воровства тот еще, и, несмотря на то, что целился он в нос, попал немного выше лба. Но нельзя сказать, что и такому исходу событий Валефор был не рад. Главное — это месть. Сам факт того, что она состоялась. Да.
Как настоящий ребенок, Бретт не знал различия между девушкой и парнем в моральном плане — месть девушке не казалось ему невозможной, особенно, если та первая затеяла войну. Вот и сейчас, не испытывая угрызений очень абстрактного для Винсента понятия «совести», уже спрятавший так внезапно поддавшуюся напору шоколадку в карман демон был вполне собой доволен.
- А шапку не верну! Что украдено, то украдено, — И, еще более подтверждая нашу теорию о несочетаемости понятий «Винсент Бретт» и «взросление», Валефор показывает ангелу язык, сопровождая это действие мычанием и последующей довольной ухмылкой. Бретт еще какое-то время стоит на месте, пытаясь уловить и наблюдать реакцию девушки на его действия. Но слышать ее Винсенту точно не удается. И дело даже не в плохом слухе: - Эй, ты чего? Язык отняло? - Вежливость так же, как и Взросление, всегда была вторым именем Бретта. И Культура, конечно же. И ничего такого в том, что два из трех вторых имен парня женские.
Винсент никогда не считал себя красавчиком. Даже не так: он никогда не считал себя кем-то, от кого девушки и, упаси Люцифер, женщины, а уж тем более ангелы, могли бы терять дар речи. Брутальной щетины, без которой любые признаки крутости автоматически аннулировались, у Бретта не было. Нет, растительность на лице, конечно, росла, но выглядела настолько не по-людски, что даже демону было бы стыдно появиться в таком виде на улицах Виспершира. Плюс рост ниже среднего — и, как не старайся, любая особь женского пола будет, проходя мимо, смотреть снисходительно и свысока. Во всех смыслах свысока. Будь неладна эта их маниакальная любовь к каблукам.
Именно поэтому, ощутив наконец все те странные, двойственные и мнительные чувства от осознания того, что при виде тебя противоположный пол теряет дар речи, Винсент почувствовал себя тем, у кого всегда свои собственные блэкджек и шлюхи. Но, пусть даже не будучи крутым мачо на самом деле, Бретт имел достаточно наглости, чтобы попытать удачу, уже предавшую его единожды сегодня. Как-никак, сейчас вроде не его очередь глобального невезения по расписанию, так почему бы и нет? «Действительно, почему бы и нет?» — Задал себе чисто риторический вопрос Винсент, запустив руку в другой, еще не проверенный им карман куртки рыжеволосой. Раз уж у нее пропала возможность говорить, возможно, и двигаться она теперь тоже не может?

Отредактировано Vincent Brett (25.01.14 02:23:52)