... Ну-у, проще всего в этом было обвинить интуицию, но Рид запрещал использовать в ходе следствия всё, что нельзя описать в отчёте, или хотя бы не обладает внушительным калибром. Поэтому Блейку ничего не оставалось, как замаскировать допрос совершенно произвольного на первый взгляд набора подозреваемых под дружескую встречу.
Что может быть безобиднее, чем билет в музей? Даже если он прислан вам анонимно и помечен временем, какой толк отказываться – рассудил Блейк, избавив себя от мук творчества по сочинению сопроводительной записки в стиле «я знаю, что вы сделали прошлым летом». Правда, он ещё немного пораздумывал, не написать ли завещание.
И настал тот день, когда всё должно было решиться.
Оказавшись в музее, Блейк понял, что не испытывает желания знакомиться с экспонатами, и прилежно выжидал первые полчаса. Потом ещё пятнадцать минут он потратил на изучение трещин в дереве, качание ногой и насвистывание песенки из фильма "Трое в лодке, не считая четырёх танкистов". Всё это никоим образом не мешало ему быть начеку. Спустя ещё какое-то время, детектив наконец решил бдить расслабленее и с некоторым комфортом: достал трубку и кисет и чуть не свалился с дыбы, на которой сидел, из-за голоса, в непосредственной близости вопросившего:
- Кто здесь?
Скрытый от глаз гостя створками железной девы, Блейк решил, что это очень хороший вопрос - точнее, один ли это из тех людей, кто ему нужен? Не то, чтобы в музее пыток было слишком много народу*, но даже в самых неожиданных местах есть шанс наткнуться на культурного человека, который просто заблудился по дороге в библиотеку. Блейку чаще всего приходилось сопровождать бедолаг, забредших в чужой дом, отдел комиксов для взрослых или закрытый на ночь банк. Где только не располагают нынче библиотеки, раз путь в них становится так запутан и тернист.
Детектив спрыгнул с насеста и шагнул на свет.
Мистер Росситер не производил впечатление законченного злодея, но его появлению скорее обрадовался бы тот, кто его совсем не знал. К тому же, Блейк не мог точно вспомнить, посылал ли старьёвщику приглашение. Однако, раз господин (не менее подозрительный, чем достопочтенный) сам является в руки закона, стоит включить его в игру.
- Мистер Росситер, какая замечательная встреча. Да ещё в таком неожиданном месте. Выбираете себе подарок на рождество? Рад, что вы здесь, присаживайтесь, - Блейк любезно простёр руку в сторону ряда приспособлений, обвитых цепями, как ель гирляндой. – Или осмотритесь пока. Разговор предстоит долгий, но сначала надо дождаться остальных.
По стёклам очков детектива очень кстати прокатился зловещий блик, но Блейк умудрился испортить весь эффект – он тут же извинился за отсутствие чая.

______________
* на самом деле забальзамированный труп Последнего Посетителя был выставлен на всеобщее обозрение ровно через одиннадцать лет. На этот экспонат тоже никто не пришёл смотреть.

Отредактировано Bertram Blake (07.06.13 20:43:11)

Орсон лежал на кровати и  смотрел на анонимное приглашение в музей пыток,  размышляя над тем, кому же пришла в голову такая оригинальная идея. Было ли оно намеком на то, кем теперь являлся главный редактор «Висперширского шепота», может это сам Кардиолог хотел с ним встретиться и завершить некогда начатое.
Один из шести человек, находившихся тогда в лифте, знает, что на самом деле не было никакого розыгрыша. Некто ждет меня, чтобы сказать улыбаясь: «Мистер Мэйнард, я вогнал вам нож в сердце, так почему вы все еще живы? »? Возможно это лишь случайность и моя паранойя, но кто в здравом уме будет назначать анонимную встречу в музее пыток? Либо Кардиолог, либо другой демон, либо кто-то третий, весьма оригинальный.
На самом деле Орсон не хотел об этом думать, не хотел идти в этот музей или куда-либо еще. А все потому, что он заболел, простыл как когда-то в бытность человеком, если не хуже. Теперь к чиханию, температуре, слабости и усталости добавился бонус: стоило чихнуть, как появлялись рога или хвост, или все вместе.  Это было неприятно и несколько странно, ведь Аббъяти, ставший для Мэйнарда неким подобием гида в жизни демонов среди людей,  сказал ему, что Наблюдатели не болеют. В тот момент Орсон решил поверить хозяину паба, ибо не видел каких – либо причин для обмана. Может все дело в том, что он стал одним из них совсем недавно или это какая – то неожиданная мутация простуды, благо у него есть жена и по совместительству собственный врач.  Подобное сочетание привело к ожидаемым последствиям: « Лайла! Вылечи меня, Лайла. Мне все равно, что ты хирург, а не терапевт . Вылечи! Дай горсть прекрасных, разноцветных таблеток вперемешку с витаминами», а также «Мне жарко, принеси чего-нибудь холодного и алкогольного. Что значит  нельзя ничего  холодного? Кто сказал? Ты хирург, а не терапевт, откуда тебе знать? » и, конечно же, «Почему бы тебе не надеть что-нибудь медицинское, похожее на стерильные бинты? А сверху твой рабочий халат. Прекрасная идея, не находишь?»
К сожалению Делайла посмела оставить его и пойти на работу. У нее, видите ли, долг перед больными и раз ее вызвали на работу, то нельзя просто так отмахнуться. Сначала он возмутился, а потом подумал, что хотел бы поехать вместе с ней, но быстро передумал. С одной стороны, возможно, мог заболеть еще какой – нибудь демон или ангел, но с другой это могли быть только люди. Светить рогами перед ними не хотелось. Позже он обязательно узнает подробности.
В итоге Орсон лишь сказал Лайле, что она ужасная жена, которая совершенно о нем не думает. А потом пришло это анонимное послание. Мэйнард не умел отказываться от анонимных приглашений, поэтому, собрав всю волю в кулак, встал с кровати. Она просила, умоляла остаться, манила мягкой подушкой, а вскоре угрожала бессонницей ближайшей ночью. Он не поддался. 
Придя в музей пыточного искусства, Орсон понял, что и здесь может провести небольшую экскурсию, было бы кому. Рассказал бы о различных видах дыбы, о железном крюке, ласково названном кошачьей лапкой, о том, как лучше всего очищать душу кипятком и гнилыми плодами. Назвал бы создателя каждого пыточного агрегата. Возможно, когда Заган окажется в Аду вновь, у него появится собственная жертва, «поле» для экспериментов,  и целый арсенал таких вот вещиц. Подобная перспектива не приводила в восторг.
В следующем зале Орсон увидел призрака, демона и человека, несомненно, он нашел, кого искал.
- Всем доброго дня, - чуть приподнял шляпу, - кого же похвалить за оригинальность выбора места встречи, вас мистер Блейк? Если да, то должен сказать, что вы знаете толк и в приглашениях.
Хозяин Урхолла улыбнулся и сел в ближайшее деревянное кресло, привязанное к деревянной жерди.
- Для чего же я вам понадобился?
Так, главное только не чихнуть и держать лишние части тела при себе.

Отредактировано Orson Maynard (15.06.13 04:36:21)

Случилось то, чего демон так боялся, и о чем ему неустанно твердил внутренний голос: он таки нарвался на инспектора Блейка. И где! В самом, казалось бы, безопасном месте: ну разве мог он предположить, что  коп посещает этот музей прикладного ремесла  и иные очаги культурно-просветительского фронта! В театре демон его точно не встречал. Он сделал зарубку в памяти спросить Иветт Тьерри, не заходил ли к ней в гримерку с обыском инспектор Блейк. Конечно, если он сам выйдет целым и невредимым из общения с блюстителем порядка...и если инспектор выйдет живым, насчет чего ушлого демона одолевали сильные сомнения.

-Ох, инспектор, как вы меня напугали! - честно признался Шах. - Нельзя же так пользоваться своим служебным положением. Я мог бы умереть от неожиданности!  Вот и кардиолог говорит, что долго я не протяну. Не будете же вы подвергать сомнению слова кардиолога? У меня и памятка от него есть с инструкцией как себя вести,  сейчас покажу. - и Шах начал рыться в карманах, делая вид, что вот прямо не сходя с места предъявит инспектору заветную справку от своего лечащего врача.

А народу все прибывало и прибывало: в зале уже находились пятеро, включая его самого. И самое обидное заключалось в том, что, оказывается, все они получили приглашения, а его, как всегда, никто не приглашал. При этом демон чувствовал себя все хуже и хуже. Пятки и темя так чесались, что уже было просто невыносимо. И между лопатками демон чувствовал неприятное покалывание, как будто под кожей ползали какие-то мелкие насекомые. "Клопы, это все клопы!  - догадался Шах. - искусали, демоны!"

Прекратив рыться в карманах, демон оглядел стены  в поисках  орудия, напоминавшего спиночесалку и остановил свой выбор на осиновом колу, выставленному рядом со схемой по его использованию. Красной и зеленой стрелками на схеме были указаны ВХОД и ВЫХОД. Но может быть, это был план эвакуации при пожаре, демон точно не понял.
Ничтоже сумняшеся, Шах смело выдернул кол из креплений в стене и протянул его Орсону Мейнарду.

-Мистер Мейнард, Орсон, - попросил он, - не сочтите за труд, почешите мне спину, я просто изнемогаю. Я вам верну услугу с процентами, - добавил честный лавочник-процентщик. По его наблюдениям, демона  Мейнарда одолевал тот же зуд.

Увы, облегчить муки не удалось: потревожив ценный экспонат, демон привел в действие сигнализацию, и музейный зал взорвался оглушительным завыванием сирены.

-Инспектор Блейк! - заверещал Шах дурным голосом, - я нечаянно, не виноватый я- она сама включилась!

А сам стрелял недреманным оком в сторону вновь прибывшего ангелочка: не нравился ему скейт, который ангел прижимал к груди, ох не нравился! И демон решил следить за ним и инспектором Блейком, и если что - встать грудью на защиту закона и порядка Виспершира!

- Уважаемые  дамы и господа, я собрал вас всех здесь, чтобы объявить – один из присутствующих Кардиолог. И я знаю, кто именно… - Блейк обвёл лица присутствующих взглядом, выражающим несколько раз подчёркнутое и коронованное восклицательным знаком троеточие. Вообще-то он блефовал.
Сколько Блейк помнил себя полицейским, ему всегда приходилось произносить речи, и это у него неплохо получались. Ломман слишком налегал на риторические вопросы и многозначительные паузы, Рид начинал орать и брызгать слюной ещё до того, как входил в комнату, Стратт вообще не начинал, и, быть может, оно и к лучшему. Ещё была Коралина, которая предпочитала действовать исподтишка, никому ничего не объясняя. Умная девочка, подумал Блейк. Будь у него такая возможность, он и сам бы не отказался открывать рот только затем, чтобы поесть, чихнуть и пошутить. Кстати, насчёт чихания:
- Мистер Мейнард, - приветственно сказал Блейк, - Неважно выглядите. Где-то тут была электрическая жаровня для еритиков, новейшее изобретение. Можем притащить её сюда, погреетесь.
Орсон в самом деле выглядел странно, даже несмотря на элитарный лоск, прилипший к нему, как лоскуты паутины к высушенному трупу. Возможно, дело тут было в сильном ознобе, но весь облик Мейнарда как будто поплыл, подёрнувшись помехами белого шума. Блейк сделал мысленную пометку испытать укол стыда по поводу того, что вытащил Орсона из дома в таком состоянии, но только когда не останется дел поважнее. Может быть, присутствующим повезёт, и Орсон решит повторить свой трюк со скоропостижной кончиной, на этот раз от насморка.
Оглядев собравшихся, инспектор серьёзно задумался в каком пьяном угаре он набрал в подозреваемых именно эту компанию. Вот Джонс, например, натяни он плащ и широкополую шляпу, обмотай лицо шарфом – всё равно будет выглядеть не подозрительным, а жалобно-простуженным. Что, однако, идеальная маскировка.
Между тем, мистер Росситер попытался стащить один из экспонатов – кол, на который в давние времена был посажен славный предок Мейнарда, известный своим изобретением «универсального кола от всех видов нечисти», от которого впоследствии и пострадал, – и, похоже объявил на него тендер между Орсоном и Бёрком. По крайней мере, так это выглядело со стороны. Несомненно, комната была полна людей, с которыми лучше не встречаться в тёмном переулке, иначе вы рискуете купить этот переулок у них с рук, потому что «только сейчас, уникальное предложение! такой шанс выпадает раз в жизни!».
Это вовсе не касалось мисс Дешвуд, очаровательной юной жертвы Кардиолога… Но жертвы ли? Лучшим умам полиции не удалось поставить себя на место убийцы и разгадать его замысел. А женский разум, как известно, загадочен.
Погружённый в эти мысли, Блейк подскочил, когда включилась сигнализация. Молча и угрюмо он вынул беретту и выстрелил. Динамик зашипел и закудахтал, как библиотекарша, восставшая против нарушения тишины в её владениях. Вскоре всё совсем смолкло.
- Очень хорошо. Сработавшая сигнализация включила тревогу в отделении полиции. У нас осталось немного времени, прежде чем сюда нагрянет отряд, поэтому сразу перейдём к делу. Мистер Кардиолог, вы уже проиграли, не хотите ли выйти к нам сами? – Блейк запрокинул голову и поймал очками блик от тусклой лампы под потолком, чтобы скрыть направление своего взгляда. На самом деле он скосил глаза в сторону Джонса.

Отредактировано Bertram Blake (04.07.13 16:40:34)

- Нельзя же так пользоваться своим служебным положением. Я мог бы умереть от неожиданности!  Вот и кардиолог говорит, что долго я не протяну. Не будете же вы подвергать сомнению слова кардиолога? У меня и памятка от него есть с инструкцией как себя вести,  сейчас покажу.
Сначала у Орсона пронеслась мысль, что Кардиолог внезапно прислал своей жертве не анонимное послание, в котором говорилось, что ей, жертве, скоро придется отправиться в мир иной, а серийный убийца будет так любезен, что всячески этому посодействует.
Правда наличие инструкции как себя вести немного удивляет. Какие пункты там могут быть? Стойте смирно, на не смотрите, когда буду вас убивать и желательно не кричите? Хотя Кеннет может лишь отвлекать внимание от настоящей жертвы, быть подсадной уткой, и совсем другой человек сегодня наденет новенькие белые тапочки. Ведь, с другой стороны, Росситер демон. А были ли все жертвы Кардиолога людьми? Если да, то как он узнавал об этом? Чистая случайность? Вряд ли. Знание? Определенно. Может быть сам Кардиолог демон? Ведь не исключил же я Витторио из списка. Возможно, Росситер лишь отводит от себя подозрения и на самом деле является нашим дорогим и близким к сердцу убийцей? Но…его не было в тот день в лифте. Он вообще не был у меня дома в тот день.
От размышлений его отвлекли следующая фраза и собственное чихание.
-Мистер Мейнард, Орсон, не сочтите за труд, почешите мне спину, я просто изнемогаю. Я вам верну услугу с процентами.
Орсон мог назвать по крайней мере двадцать четыре способа как «почесать» этим колом спину и не только ее. Для нескольких поколений его семьи это знание являлось обязательным, ведь нечисть была повсюду. Только вот нечто иное привлекло внимание Мэйнарда. То ли ему показалось, то ли он на очень короткую секунду, почти мгновение, увидел рога мистера Росситера, и теперь размышлял как бы так прозрачно намекнуть демону о том, что его бонусные части тела тоже время от времени становятся видимыми. Кардиолог он или жертва не важно, в данный момент главное, чтобы человек среди них не узнал о наличии в городе не только призраков.
- Думаю, сейчас совсем не спина требует внимания, а голова, поэтому…
Поморщившись от пронзительного звука сигнализации, он с раздражением подумал о том, зачем она тут вообще нужна. Ну, кто в здравом уме и трезвой памяти будет грабить музей пыток. Почему-то в голове всплыли образы Витторио и Делайлы.
Трезвой памяти, трезвой. Хотя, для них это не показатель…для нас
- Доброго дня дамы и господа. Мистер Росситер, давайте я вам почешу.
Час от часу не легче. Да, Клайд, почеши ему спинку, а потом удели внимание и рогам, если они появятся снова. А также хвосту, вдруг, он тоже решит показаться. И не надо так на меня смотреть. Знаю, что ты от меня без ума, но почесать свою спину не дам. Вообще интересно, получается не только я болен этой странной болезнью. В таком случае логично предположить, что кого-то из нас все же видели в слегка непривычном виде. Как мы объясним людям, что произошло? Русские испытали на нас свое новое биологическое или химическое оружие?
- Уважаемые  дамы и господа, я собрал вас всех здесь, чтобы объявить – один из присутствующих Кардиолог. И я знаю, кто именно…
А вот это было неожиданно. Мало того, что Блейк собрал в музее пыток весьма необычную компанию для подобного признания, так и еще узнал кто такой Кардиолог раньше Орсона. Этот факт слегка, но все же неприятно оцарапал его Эго.
- Мистер Мейнард. Неважно выглядите. Где-то тут была электрическая жаровня для еритиков, новейшее изобретение. Можем притащить её сюда, погреетесь.
- Если вы скажете, кто именно является Кардиологом, то я с удовольствием разведу здесь костер для нашего колдуна, заодно погреемся.
Орсон с превеликим удовольствием сжег бы этого убийцу заживо, а также не забыл бы проткнуть пару раз ножом. По старой дружбе.
- Очень хорошо. Сработавшая сигнализация включила тревогу в отделении полиции. У нас осталось немного времени, прежде чем сюда нагрянет отряд, поэтому сразу перейдём к делу. Мистер Кардиолог, вы уже проиграли, не хотите ли выйти к нам сами?
Мэйнард внимательно посмотрел на Блейка, в который раз восхитился его умению ловить очками блики, ибо знал, что это умение требует долгих тренировок, снова чихнул, между делом порадовавшись, что не забыл носовой платок. А также понял, что инспектор скорее всего блефует, но все же подозревает кого-то из их компании.
Нет, ладно. Я все могу понять. Даже недоверие к мальчишке, который выглядит как сущий ангел, ибо порой именно такие прячут трупы на заднем дворе, но Аврора? Она же сама жертва. Притом призрак. Зачем ей кого-то убивать? Даже если допустить, что она нашла Кардиолога, отомстила за себя, зачем ей убивать уже невинных людей? Просто понравилось?
А потом Орсон подумал о том, что Блейк единственный из всех в этой комнате, помимо него, был в тот день в лифте.
Быть может все намного проще? И злился Бертрам тогда не из-за глупого «розыгрыша», а потому что я внезапно воскрес? К тому же, кто заподозрит инспектора полиции, который оказывался возле трупов только по долгу службы
- Возможно, это вы наш Кардиолог?

Отредактировано Orson Maynard (18.07.13 07:34:59)

-Да! Да-а… вот так… еще! Чуть ниже почешите, мистер Берк… ага, именно в этом месте и зудит сильнее всего… ох-х, премного благодарен, что б я так жил! – крякал от удовольствия Шах, поигрывая лопатками, из которых начинали прорезываться жесткие кожистые крылья. И не только с ним происходила такая метаморфоза: все присутствующие демоны смотрели друг на друга с подозрением, как будто  пытались определить, кто явился носителем  заразы. То и дело кто-нибудь обвиняющим тоном произносил слово «кардиолог», но с кардиологом Шах не встречался, хотя сдуру и возвел на себя напраслину в самом начале встречи. Орсон Мэйнард, видимо, считал, что именно юный Джонс принес на своих крылышках вирус под названием «ангельская пыль» и опылил всех вокруг, иначе к чему бы он так жарко нападал на невинного ангела? Пока дискуссия разгоралась синим пламенем, Шах времени даром не терял: шнырял по музейному залу, высматривая, что можно взять на память. Его внимание привлекла  восковая фигура висельника в белом одеянии. Он снял балахон с манекена, надел его  и натянул на голову капюшон  для того, чтобы скрыть тот вопиющий факт, что его рога и хвост были значительно толще и длиннее, чем у других рогоносцев с раздвоенными копытами. Выставлять свои достоинства напоказ – о нет, увольте, для такого даже он был чрезмерно скромен.

Он начинал находить некоторое удовольствие в созерцании экспонатов, выставленных в зале пыток. Шах с детства питал слабость ко всему  материальному. Вот, к примеру, гаротта – чем не экспериментально подтвержденное разоблачение теории струн? Математическая строгость и целостность пресловутой теории не шла ни в какое  сравнение с  эмпирическими результатами, полученными от  использования одной-единственной струны, затянутой на шее испытуемого.
А цепи донжонов… «Какие прочные!» – восхитился он про себя , пробуя на зубной протез свисающие со стены мощные цепи с железными кольцами на концах. – «Умели же делать люди! А сейчас везде один силикон и латекс, тьфу!»
Внутренности «железной девы», утыканные длинными иглами, наводили на мысль о пирсинге: по совести сказать, ему уже давно надоело то, что окружающие считают его старым пердуном и маразматиком, из которого непрерывно сыплется песок. Пара стальных иголок и колечек там и сям – и он будет неотразим… Шах бросил плотоядный взгляд на молоденькую, тонкую почти до прозрачности девушку. И все же, и все же… что-то шло не так…Он огляделся и увидел деревянный молоток внушительных размеров, которым, судя по пояснению на табличке, дробили кости еретикам. Взяв молоток, он три раза стукнул им по стене, привлекая внимание окружающих шорохом осыпавшейся штукатурки.
-Господа и дамы! – обратился он к залу, воспользовавшись тем, что в дискуссии наступила короткая пауза. – Негоже бросаться голословными обвинениями и устраивать самосуд, надо соблюдать процессуальные нормы. Мы таки живем в свободном государстве или где? Предлагаю устроить открытый процесс. Каждый расскажет, где, как и когда у него это было впервые с кардиологом, а потом мистер Блейк назовет имя виновного и вынесет вердикт. Электрический стул в наличии, так что приговор приведем в исполнение, не выходя из зала. Мистер Блейк, мистер Берк,  вы со мной согласны? – Шах обернулся к своему спасителю Клайду и представителю органов  Бертраму, надеясь, что те поддержат его гражданский порыв.
- Мисс, - заключил Росситер свое выступление, обратившись к приглянувшейся ему миловидной девушке, - Вы, разумеется, вне подозрений, и будете олицетворять собой пристяжного заседателя. Ложитесь, пардон,  садитесь вот сюда, сейчас я вас пристегну ремнями и наручами, чтобы вам было удобнее и безопаснее наблюдать за ходом процесса.

Внезапно всё встало на свои места. И всё, что он мог сказать, это «о боже…»
Блейк был атеистом. Но Блейк не был идиотом. Сейчас эти две основополагающие черты развернули в его голове кровавую бойню.
«Тик-так» - это делает шаг метафорическая шестерёнка, и механизм сознания приходит в движение. Обычно это больно. У пятилетнего ребёнка такое творится в голове каждый день. Но когда твой механизм не двигался последние пару десятилетий, покрылся пятнами ржавчины и зеленью патины, а в него срочно надо вписать огромный хромированный шкив с маркировкой «прости, кажется, мы забыли тебе сказать, что ангелы существуют» - вот тогда голова почти взрывается от потоков информации. Резные пластины иллюзий приподнимаются, открывая часть смотрового окошка с видом на Действительность.
Главное в такие моменты совладать с лицом, и Блейк мог похвастаться тем, что у него это неплохо получалось: глаз не дёргается, да и улыбку с натяжкой можно назвать добродушной, а не идиотской.
- Возможно, это вы наш Кардиолог?
Смотреть в глаза Орсону оказалось сложнее, чем грудастой девице – взгляд полз наверх и беззастенчиво фокусировался на рогах.
- Нет, мистер Мейнард, я не убийца, - такое предположение удивило (он просто никогда об этом не думал), позабавило и где-то даже польстило, - Но если вы не прекратите задавать глупые вопросы, боюсь, я им стану.
Раз-два, три-четыре – а так складываются между собой части мозаики в деле Кардиолога. Это всё равно, что обнаружить в своём коктейле вершину айсберга, прикинувшуюся колотым льдом. Теперь Бертрам действительно знал. Или теперь действительно сошёл с ума – он ещё не решил на что это больше похоже. В любом случае, озвучь он свои догадки – ему никто не поверит, он и сам себе не верил. Необходимо сделать так, чтобы их озвучил кто-то другой. Момент триумфального разоблачения откладывался: сегодня Кардиолога надо не выдать, а расколоть.
- Мисс Дешвуд, не хотелось бы вас пугать, но в этой комнате находится человек, который вас убил, – Блейк чуть было не добавил «и вас, мистер Мейнард». Но… нет, не Мейнарда. И даже не потому, что сейчас Мейнард жив.
- Так что же, мисс, вам не интересно, кто это был?
Шестерни всё ещё щёлкали, пытаясь встать в правильном положении: логика грозила сдаться и рассыпаться пылью, зато шестое чувство не собиралось капитулировать. Оно не давало деталей и не имело юридической силы, зато прочно оставалось в строю. И оно твердило какую-то ерунду про двух разных Кардиологов и ещё про моральную дифференциацию жертв.
Внешний мир продолжал настойчиво напоминать о себе, не давая Блейку времени на осмысление своих теорий. На этот раз голос подал слаженный дуэт Бёрка и Росситера, которые, по непонятным причинам, жаждали помочь следствию. На памяти Бертрама с каждым из них такое случалось впервые.
- Нет-нет, оставайтесь все на своих местах, - мягко возразил Блейк, - Устраивайтесь удобнее, мистер Росситер. Я не стану отменять вызов, мистер Бёрк, и, кстати, положите на место ценный экспонат.
Занятно, подумал детектив, что только Джонс никак не прореагировал на моё громкое заявление. Никогда не замечал за ним такой индифферентности. Но это, конечно же, ни о чём не говорит. Нет-нет, даже не намекает. И ещё то, что в десяти случаях из девяти с половиной виновный сам выдаёт себя – это вовсе не правило и не статистика, а тайная молитва ленивых полицейских.
- О, да вы, небось, про мистера Харди говорите? Ну чтож, очень хорошо, что вы про него напомнили. И, конечно же, полиции давно известно о его состоянии. Трудно не заметить.
Тем более что один из полисменов провалился сквозь беднягу Кита, мысленно добавил Блейк. Это случилось в очередном туре противостояния Кейнса и полиции, когда враждующие стороны схлестнулись над делом о пропаже коллекции вишнёвых косточек миссис Макаберти. О подробностях произошедшей с Харди трагедии разузнал кое-кто рыжий – универсальный переносчик слухов и пончиков Уайатт.
- И я вам не Берти, мистер Бёрк, - всё так же по-доброму улыбаясь (иначе вышло бы более угрожающе), сообщил Блейк. – Может, вы узнаёте здесь кого-то, кто был в тот день с вами на месте преступления? Это, к сожалению, не снимает подозрения с вас, раз уж вы сами там были.
Детектив обвёл взглядом присутствующих. Лица некоторых словно окаменели, другие наоборот улыбались подрагивающими уголками рта. Кто бы что не говорил, они все опасались быть ошибочно принятыми за Кардиолога.
Разговор набирал опасные повороты. И Блейк, ухмыльнувшись как сумасшедший канатоходец, поставил ещё один капкан.
- Мистер Кардиолог, а ведь вы уже делали чистосердечное признание. Домино, доки и целая армия восклицательных знаков, помните? Зачем скрываться теперь?

Отредактировано Bertram Blake (08.08.13 04:31:44)

Орсон с удивлением наблюдал за маневром Джонса. В самом деле мало кто из встреченных им когда – либо людей пытался спрятаться у него за спиной, при этом искренне считая, что это действительно безопасно. Будем честны, он никогда не занимался спасением ближнего своего на абсолютно безвозмездной основе, а тут такое доверие.
- Вы в последнее время не встречали каких-нибудь ведьм? Или может быть за вами катилось бесхозное колесо, мистер Мэйнард?
Нет, мне встретился бесхозный Кардиолог, а это покруче ведьмы и колеса вместе взятых. Меняет жизнь на 180 градусов и отправляет в посмертие. Вот будь у него хозяин…
Орсон остановил потом своих мыслей и внимательнее посмотрел на Кристофера и тихо прошептал:
- Определенно мне встретился некто, возможно даже не совсем бесхозный.
В самом деле изначально во всем этом было нечто смущающее, не складывающееся в привычную картину, в ту самую картину. А началось все семнадцатого сентября 1976 года, когда стало известно об убийстве Найджела Ломмана. По своей сути оно было неправильным. Да, в тот день Орсон вполне логично его обосновал, но теперь все не казалось таким однозначным.
Привычная действительность меняется стоит тебе умереть и стать демоном. Это убийство словно недооценили, не поняли его важность, ибо нам не хватало знаний, масштаба. Мы не знали о Наблюдателях, но ведь ангелы не убивают. Ангелы избавляют. Спасают души грешников от них самих. А демоны…а демоны получают удовольствие. В самом деле насколько безучастны Наблюдатели?
Орсону вдруг захотелось спросить того же Джонса, так ли он не при делах, как хочет показаться. Может стоит в сторонку отойти и во всем признаться. Не в убийствах, нет, в знании, а также в том,что Наблюдателям человеческие неприятности – ничто. Подумаешь серийный убийца, таких было множество в истории человечества. Незачем переживать, ни к чему принимать участие. Человеческая жизнь лишь миг в сравнении с их бесконечностью.
Раз убит, значит можно, разве нет? Почему бы тогда не позволить Кардиологу убивать покуда тот странный, хрупкий баланс соблюдается.
- Нет, мистер Мейнард, я не убийца. Но если вы не прекратите задавать глупые вопросы, боюсь, я им стану.
-Вы так озабочены фактом моей не смерти, что я против воли начинаю задумываться, что вас так…обижает: то, что неудачно пошутил над убийцей или то, что это все же была шутка, а не настоящее убийство. Только не говорите, что все дело в пустую потраченных мелках, я не поверю.
Негоже бросаться голословными обвинениями и устраивать самосуд, надо соблюдать процессуальные нормы. Мы таки живем в свободном государстве или где? Предлагаю устроить открытый процесс. Каждый расскажет, где, как и когда у него это было впервые с кардиологом, а потом мистер Блейк назовет имя виновного и вынесет вердикт...
Орсону хотелось сказать: «Или где».
Это Виспершир, детка. Свободой тут и не пахнет, но ее иллюзия старательно поддерживается.
Кажется, у меня снова поднимается температура, а это ой как плохо.
На самом деле, с температурой Мэйнард начинал говорить, говорить много, часто не думая, теряя нить разговора и своих собственных мыслей.
- Мой первый раз с Кардиологом…на самом деле у нас такие запутанные отношения, основанные на взаимном интересе, определенной доли фиксации и желании убить друг друга. – Орсон замолчал что-то явно обдумывая, -  я только что осознал, что наши отношения похожи на брак. Долгий, мучительный брак, с нереализованным желанием и ненавистью.
В данный момент Мэйнард не особенно понимал ужасает его или наоборот восхищает подобное, абсолютно внезапное открытие.
- Мистер Кардиолог, а ведь вы уже делали чистосердечное признание. Домино, доки и целая армия восклицательных знаков, помните? Зачем скрываться теперь?
- А вдруг наш Кардиолог не причина, а следствие чего-то, что ускользает от нашего внимания? Вдруг не он делал это чистосердечное признание и есть кто-то еще? Подумайте сами, Блейк. Почему до убийства Найджела Ломмана все жертвы были из числа тех, кого ожидает адская сковородка. Помните, в самом начале мы даже считали этого убийцу кем-то вроде мстителя, избавителя от особенно прогнивших граждан, а тут вдруг ваш напарник. Готов поставить бутылку моего лучшего вина, что если бы Ломман не стал призраком, то его ожидали бы райские кущи, так почему? Почему убийца вдруг изменил своим привычным жертвам, перекинулся с брюнеток с большой грудью, на блондинок с длинными ногами? Если бы был убит только Ломман я бы сейчас, как и тогда решил, что он просто избавился от подошедшего слишком близкого полицейского. Очень доставучего и раздражающего, но что-то не клеится. К примеру, на вас не было даже покушения. А после семнадцатого сентября список расширился, точнее критерии для попадания в него стали как-то мягче. Разве это не странно? Почему убийца вдруг изменил своим привычкам? Получается есть кто-то еще, разве нет?

Если бы Шах не был так занят собственными мыслями, он, конечно же, воспрепятствовал покушению на Бертрама Блейка.
Но он не успел, так как был до глубины души поражен речью  Мэйнарда. До него наконец стало доходить. Он ловил буквально каждое слово Мэйнарда, так что одинокая муха лишь самую малость промахнулась мимо его раскрытого в изумлении рта.
Modus Operandi! Вот о чем пытался сообщить присутствующим владелец лучшего и единственного печатного издания города. Убийца сменил не только почерк, возможно, он сменил свой пол, наблюдательскую сущность, рост, цвет волос и размер груди. Шах мысленно повторил про себя все доводы Мэйнарда и восхитился тем, как логично выстроена версия. Оставалось одно слабое звено: мотив! Нельзя убивать из одних и тех же соображений грудастых брюнеток и длинноногих блондинок. Сам Шах тоже иногда думал, что улица, на которой стоит его ломбард, стала бы немного лучше, если бы пара-тройка блон…но нет, его собственные мотивы к делу не относились.

Так, что там дальше у Мэйнарда? А! Убийца был не один. Гм… ну это вряд ли. Слишком сложно. А вот возможность того, что убийцей являлся кто-то, одна часть личности которого не ведала о том, что творят остальные, очень даже имела право на существование. И это было не банальное расщепление, нет! Виспершир столкнулся с редчайшим случаем в истории криминала: множественной личностью! Да, чем больше Шах обдумывал свое предположение, тем больше оно ему нравилось.
А что, если кто- то из Наблюдателей страдает этим заболеванием? В нем мирно уживаются Ангел, Демон и добропорядочный обыватель, не ведающие друг о друге. Тогда понятны и зависть к блондинкам у ангельской части,  и ревность к большой груди – у демонической, и уж тем более-неприязнь к полиции в лице Ломанна, поселившаяся в сумерках обывательского сознания. А кто знает, сколько их там всего, этих частей! Кто, в таком случае, будет следующей жертвой? По чьей спине сумасшедший убийца нанесет свой удар?

Шах в большом беспокойстве огляделся по сторонам и на всякий случай прижался к стене, чтобы прикрыть тылы.
И вдруг его осенило: следующей жертвой будет сам Кардиолог! Одна его часть восстанет против другой и попытается уничтожить то, что кажется ей чуждым, пятым или шестым элементом в кривом домишке собственной психики!

-Дамы и господа! – мрачно заявил Шах, - К сожалению, Вы все не правы: Кардиолог – не убийца, он – самоубийца, и скоро Вы сами в этом убедитесь.

После такого смелого заявления можно было тушить свет – и свет потух. Только по этой причине Шах не встал между Кардиологом в лице Джонса и его новой жертвой. Только поэтому.

"Или ты заложил свою бессмертную душу? Тогда возрадуйся, сыне, ибо ее нет.
Атеизм спасет тебя, он спасет всех нас." ©

- Вы так озабочены фактом моей не смерти, - съязвил Орсон.
- Неужели? Мне вот казалось, что я о ней сегодня не упоминал. Наверное,  это вас она волнует сильнее, чем вы показываете. Кстати, выглядите действительно неважно.
На самом деле Блейк не задумываясь назвал бы фамилию Орсона в списке жертв Кардиолога. С тех пор, как был убит Ломман, дело итак стало слишком запутанным, а что являл собою Мейнард –  воскрешение жертвы, мистификацию или подражателя – вообще не разберёшься.
О Найджеле Блейк старался не думать. Это был тот рычаг, который грозил сорвать его самоконтроль в кровавую бойню. Перед началом встречи он чётко поставил себе задачу не предъявлять Кардиологу личных счётов, а этих счётов за время расследования накопилась уйма. И главным из них была, конечно, смерть Найджела.
- Понимаю, что вы имеете в виду. Виспершир слишком маленький город, здесь все друг друга знают. А такое чёткое разделение жертв на праведников и грешников могло бы остаться незамеченным в мегаполисе, но не у нас. Кстати, это указывает на то, что Кардиолог из местных, ведь он знал убитых. Жертвы были не случайны, таких случайностей не бывает.
Он смотрел на Орсона, видел его рога, отгонял от себя мысли о демонах и всё ещё употреблял такие категоричные выражения, как «не бывает».
- Убийства не имели чёткой последовательности, но, согласитесь, со временем они стали походить на диалог, противостояние, чью-то партию – чёрное-белое, чёрное-белое. Для партии нужны двое, и да, я клоню к тому, что Кардиолог действовал не один. У него появился подражатель, хотя это не лучшее определение. Вторая личность так же не была помощником первой – у них не совпадали цели, какими бы эти цели не были. Скорее эта половина Кардиолога пыталась как бы замаскироваться под первого убийцу, растворить в его делах свои. У него бы это получилось, не будь разница в характерах убитых так очевидна. Это стало нашей главной зацепкой. Моя задача здесь - разоблачить скрытую половину Кардиолога. Сейчас расследование уже можно считать закрытым, потому что прямо в этот момент в полицейском участке ведётся…
Он не успел договорить – началось светопреставление.
Должно быть, никому из смертных не доводилось видеть что-то более величественное, чем расправляющий крылья ангел. Свет гас и зажигался снова, а картинка сменялась как слайды, перемежаемые темнотой. Шаг, ещё шаг. Кадр. Кадр. Кадр.
Внезапно напряжение, копившееся последние месяцы, надувающееся как шар и занимавшее всё пространство от рёбер до позвоночника, ушло. Это было похоже на то, как тонущий выплывает наконец на поверхность и делает глоток воздуха, или как падающий наконец-то ударяется о землю.
Очень медленно рука с ножом поднималась вверх. Блейк и не делал попыток бежать: в каком-то оцепенение он подумал, что сегодня умрёт, но не так как Ломман или очаровательная мисс Дешвуд, а до конца и насовсем.
Лезвие опустилось, но смерти не было. Боли тоже не было, хотя Блейк прекрасно знал, что та или иная придёт очень скоро. Первые капли крови стали собираться на полу россыпью кабошонов.
Из тени за спиной Джонса рванулось нечто раза в два превосходившее паренька размерами. Бёрк издал воинственный клич и обрушился на Криса. Блейк ожидал услышать что-то вроде раскатистого колокольного звона, и, несмотря на то, что его не последовало, это как будто разбудило детектива.
- Беги! – проорал Блейк, - Всем сохранять спокойствие, покинуть помещение и лечь на пол!
Дав залпом все возможные варианты действий, он открыл огонь. Но выстрел пришёлся куда-то в район маховых перьев ангельского крыла. А потом беретта издала ряд пустых щелчков – в ней кончились патроны.
Блейк рванул в сторону, под защиту массивной гильотины с пугающе натуралистичной восковой куклой гильотинированного. Его манёвр сопровождался вспышкой света и не мог остаться незамеченным.
Насколько бы размыто не были составлены инструкции по действиям в критических случаях, такого ни одна из них не предусматривала. К чёрту инструкции, говорил подчинённым Рид, в любой нештатной ситуации никто из вас, придурков, их и не вспомнит. У вас будет одна задача – выжить, это ясно? Потому что если вы не справитесь, то я вас убью.
И Блейк сделал то, чего раньше никогда не делал – начал переговоры.
- Крис, ты ведь не хочешь этого делать, не хочешь убивать.
Но ты убил Ломмана, гадёныш, - проскрипел не вовремя проснувшийся внутренний голос.
- Эй, я до последнего не верил, что это ты, - вдруг признался Бертрам и усмехнулся, - Витторио – с ним было почти просто. Ладно, я преувеличиваю, и тем не менее. Но ты…
Блейк пытался отключиться от собственных рук и дать им действовать автоматически. За многие годы службы он научился управляться с обоймой даже с закрытыми глазами. Но мокрые от пота и крови пальцы дрожали. Он стиснул зубы, зашипел от досады. А потом как ни в чём не бывало продолжил:
- Или тебя кто-то заставляет? Кто это, Джонс?
Разговорами можно было занять время. Не то чтобы его оставалось слишком много, просто любое мгновение тянулось как жвачка. Мысли были такими же медленными и такими же бесполезными, как мухи, плавающие в сиропе.
Справа от себя Блейк увидел канат, натянутый по диагонали от пола до потолка. На одном его конце в сумраке под сводами комнаты висела старинная свечная люстра из клёпаного железа. Другой конец каната терялся в недрах зловещего подъемного механизма, состоящего из ржавых шкивов и валов, который на первый взгляд казался частью экспозиции.
Левой рукой Блейк нашарил в правом кармане куртки коробок. Детектив сидел скрючившись в неудобной позе – старался беречь раненное плечо – и чиркал спичками вновь и вновь. Ему казалось, что звук «шшрх», который они издают, способны услышать даже ангелы в небе… чрезвычайно неудачная метафора, учитывая, что ангелы уже были здесь. Намокшие от крови спички не зажигались.
Ш-шшрх!
Пламя охватило пропитанные пылью серые волокна быстрее, чем ожидал Блейк. Они почернели, истончились и с щелчком лопнули. Канат взвился в воздух – вылитый хвост воздушного змея под порывами шквального ветра. Люстра полетела вниз. Дальше режиссёром служил случай. Куда бы она там не упала, Блейк выиграл пару секунд, чтобы перезарядить беретту.

Отредактировано Bertram Blake (25.09.13 19:13:02)

Кристофер как заведенная и к тому же сломанная кукла без остановки повторял «Простите, простите, простите!». Правда, как выяснилось гораздо-гораздо позже, говорилось это не вслух. Вообще та сочувствующая часть ангела была в данный момент запрятана в самые темные углы инструмента божьей кары. Хотя это была вовсе и не кара, а просто вечная попытка сохранить равновесие, но вряд ли люди воспринимают это с такой философской точки зрения, верно?
В тот самый момент, когда Сариэль ударил инспектора ножом, от милого и доброго юноши не осталось ничего. Его сущность сжалась в маленький комочек сожалений и жалости к себе и присутствующим. То же, что осталось вместо него и выглядело как ангел, любой верующий, скорее всего, променял бы на демона.
Удар мистера Бёрка отвлек ангела от инспектора Блэйка, однако видимого вреда не причинил, лишь нимб негодующе рассыпал сноп искр. Перья из ангельских крыльев, пробитых пулями, красиво кружа, опускались на пол. Ангел медленно, будто снимался в дешевых ужасах, повернул голову, следуя взглядом за Бертрамом Блэйком. Затем, будто осознав всю нелепость и неэффективность своих медленных движений, ангел резко вскинул руку, откидывая подальше от себя Клайда Берка то ли божественной силой, то ли просто струей теплого воздуха, в этих ангельских спецэффектах никогда нельзя быть уверенным. Зажав в руке нож, кровь на котором уже начала подсыхать, образуя тоненькую кирпичного цвета пленочку на лезвии, будто стараясь максимально приблизить ситуацию к съемкам дешевого хоррора, ангел двинулся вслед за Блэйком. Каждый шаг он делал так медленно, будто по колено брел в вязкой болотной жиже. Это можно было бы списать на сопротивление «доброй» части Сариэля, но та даже не смела приподнять голову из окружавшей её темноты. Скорее всего, частичная бессознательность Сариэля и была причиной его неспешности. Или же слепая уверенность в том, что ему ничто не сможет причинить вреда, а жертва не сможет скрыться.
- Крис, ты ведь не хочешь этого делать, не хочешь убивать.
Ангел даже не подумал отреагировать на это заявление. Кристофер инспектора не слышал, а то, что было вместо него, не разговаривало со смертными.
- Или тебя кто-то заставляет? Кто это, Джонс?
Интересно, инспектор Блейк действительно хотел услышать ответ? Возможно, с грохотом рухнувшие представления о мире убили бы его гораздо быстрее, чем неудачная попытка всадить в него нож, но ангелу было не до подобных психологических тонкостей. Перед ним стояла задача. И эта задача сейчас от него активно бегала.
Тяжелая люстра грохнулась прямо перед носом неконтролируемого ангела, подняв столп пыли. Видимо уборщики упорно игнорировали сей предмет интерьера, а может и специально хранили на нем вековую пыль для большей аутентичности и сохранения атмосферы. Возмущенное приведение заставило ангела на несколько секунд прекратить свое торжественное шествие. Кристофер помнил эту девочку в кафе, а потому новая волна жалости захватила его, заставив спрятаться еще глубже.
Тем временем ангел на удивление быстро обошел внезапно образовавшееся препятствие, даже не прибегая к использованию своей сверхсилы, и столкнулся нос к носу с Кеннетом Росситером. То неудовлетворенное чувство мести, дремавшее в Сариэле со времен восстания Люцифера, вдруг вспыхнуло при встрече с демоном. Пусть Шах и не был виновным во всех злоключениях ангела, но возможно впервые в своей очень долгой жизни Сариэль переложил вину за свой проступок с себя на другого. Он, как одержимая девочка, стал швырять в мистера Росситера попадавшимися под руку предметами. Что, безусловно, было выражением фигуральным, так как руками-то к этим предметам он даже не прикасался. С каждым ударом, достигшим цели, ангел становился всё неистовее, забрасывая демона всё большим количеством орудий пыток, начисто забыв об инспекторе Блейке. Возможно, вселенная вскоре вновь должна была стать небытием. Создатель всего сущего явно ошибся с выбором.

*а спонсором ауры мэри-сью на время этого поста становится Генри Грэхэм, поапплодируем ему ))

Отредактировано Christopher Jones (22.10.13 18:31:51)

Когда неведомая сила подняла мистера Бёрка в воздух и больно ударила спиной о бетонную стену, мистер Бёрк подумал: "Ох!" То есть, он вероятнее всего сказал это вслух, но из-за царящих вокруг шума и суматохи сам себя не услышал. По крайней мере одно было совершенно точным - подумать что-то более умное и приличествующее статусу постоянного члена клуба "Отцов Виспершира" он не успел. Спина пока еще не болела, но подавала явные знаки того, что завтра она и не подумает разогнуться, в грудь словно вбили кол ("Нет, Клайди, это не инфаркт - до такой смешной шутки даже наш Кардиолог не догадается. Тебе всего лишь сломали парочку ребер."), а в голове кто-то беспорядочно бил в литавры, совершенно не давая сконцентрироваться. И все же мистер Бёрк тряхнул головой, встал, бросил на пол совершенно бесполезный рычаг и, несмотря на крики Блейка, шагнул вперед.
- Мистер Джонс, остановитесь! - голос Бёрка прозвучал на удивление бодро, похоже, он даже приветливо улыбался (репутация дело такое, ее надо поддерживать вне зависимости, болит у тебя грудь или нет). - То, что вы делаете - бессмысленно!
Он сделал несколько шагов по направлению к Кристоферу, впрочем пытаться прикоснуться к нему в этот раз не рискнул.
- Вы слышите? Это. Не. Имеет. Смысла. Какова бы ни была ваша задача, Кардиолог сделал свое дело. Эти убийства настроили жителей нашего милого городка друг против друга. Вместо того, чтобы объединить усилия, мы только мешали следствию, став невольными соучастниками новых убийств. Но сейчас все кончено. Убийство Берти или кого-то из нас уже ничего не решит. Извлекут ли висперширцы из этого урок, зависит теперь только от них. Ваше дело сделано. Бросьте нож!
Поминать в суе два отличавшихся вольностью нравов и впоследствие сожженных дотла древних городка мистер Бёрк не стал, это бы уже граничило с литературным пафосом (что не особенно помогает в разговорах с маньяками, даже потусторонними), хотя щальная мысль его все же посетила... Если существа с огненными крыльями и светящимися нимбами начинают убивать инспекторов полиции, значит в этом мире определенно что-то не так.

Внимания на даму так никто и не обратил. Вероятно, потому, что джентльмены были заняты куда более важным делом. Их внимание было сосредоточено на окровавленном ноже в руках  у неожиданно крылатого Джонса. Что, в свою очередь, тоже правильно и логично: орудие убийства всегда надо держать на виду, пока оно кого-нибудь еще раз не убило. Так что обижаться на невнимание к своей призрачной персоне смысла, пожалуй, не было, равно как и смысла разводить о прошедших временах, когда мужчины считали своим долгом спасать дам от низколетающих люстр и падающих драконов.
Ввязываться в разборки было совсем не в характере девушки. Она вообще бы предпочла, чтобы внезапная встреча в музее пыток закончилась мирно и без поножовщины, раз уж на то пошло. Обычно в таких ситуациях она начинала волноваться, но в этот раз одного взгляда на Кристофера хватило, чтобы успокоиться. Вот уж кто действительно переволновался, аж предметы полетели в разные стороны! К слову, о предметах - один из них срикошетил о Россистера и упал прямо у ее ног. Аврора задумчиво перевела взгляд с Джонса на странные щипцы, потом на Кеннета, потом снова на щипцы, потом на люстру, потом снова на Кеннета. Тут было, о чем подумать.
Пока объект мыслительной деятельности (Россистер, разумеется, а не щипцы) поспешил куда-то спрятаться, среди всего творившегося вокруг бардака Дешвуд умудрилась спокойно и умиротворенно усесться прямо в нескольких сантиметрах над упавшей люстрой и крепко задумалась, складывая в голове фрагменты головоломки.
Результат был неожиданным. Ведь никто просто так не будет прятаться в Железную деву! Кажется, среди присутствовавших неожиданно определился тот-самый-стеснительный-человек-который-может-оказаться-Кардиологом.
Окрыленная своей догадкой, девушка поспешила к Кеннету.
- А я догадалась, я все знаю! - поспешила сообщить она и хотела было для пущей эффективности "просочиться" в орудие пыток, но подумала и решила, что не стоит. Вдруг вообще застесняется.
- Это были вы! - провозгласила она.

- Нет, юная леди, это был он! – выбравшийся из утыканной острыми железными прутьями утробы Шах ткнул пальцем в разоблаченного убийцу.- И знаете, я ему по-хорошему завидую: какая слава на него обрушится благодаря процессу! Эх, как бы примазаться…

К нему уже вернулось благодушное настроение: маньяк сдался в руки правосудию в лице инспектора Блейка, симпатичная девушка обратила-таки на него внимание, и вообще жизнь старого демона удалась! Отряхнув с порванного в разных местах костюма капли крови, выступившие от уколов прутьев, Шах подошел к падшему ангелу и сообщил:

- Готов стать твоим адвокатом, сынок, и защищать тебя безвозмездно, если мистер Мэйнард пообещает освещать процесс в своем листке и разместит рекламу моего ломбарда на первой полосе. Уверяю: со мной в качестве адвоката и с такими голубыми глазами тебе ничего не грозит, ну, в крайнем случае, дадут год-другой общественно-полезных работ условно. Отработаешь у меня в ломбарде в счет моего гонорара. А опосля я тебя за счет того же ломбарда отправлю учиться в медицинский колледж на кардиолога.

Довольный своей деловой хваткой, Шах оборотился к представителю закона и спросил:

- Я ведь прав, мистер Блейк? Чистосердечное признание смягчает вину. Кстати, я не слышал, чтобы моему подзащитному зачитали его права.

Он повернулся к своему клиенту и ободряюще ему подмигнул: мол, смотри, сейчас мы его сделаем и ты выйдешь из зала пыток свободным человеком!

Отредактировано Kenneth Rossiter (16.11.13 20:07:08)