Безусловно, на свете существовало огромное количество вещей, которых Фалет не понимал, — в силу своей ангельской сущности или по каким-то иным, клиническим, причинам. Например, откуда берется пыль, куда деваются деньги, почему бутерброд всегда падает маслом вниз, а кошка — на четыре лапы.

Или зачем, к примеру, очередной бродячей шавке вчера понадобилась его, Майлсова, несчастная кепочка. Нет, правда! Подлая псина просто стащила её со скамейки в парке, где ангел прикорнул буквально на часок-другой. В результате ночной пробежки за лохматым воришкой кепочка всё же оказалась отвоевана и водворена на свое законное место, а Майлс едва не лишился обоих ушей. Те сначала сначала побелели, затем и вовсе приобрели сочный пунцовый оттенок, и теперь, сидя на остановке и кутаясь в своей тряпье, которое сам Фалет ошибочно считал одеждой, ангел меланхолично гадал про себя: какое из ушей отвалится первым - левое или правое?...

Во всяком случае, волей Судьбы и провидения слух у него функционировал всё ещё исправно. Звонкий голосок подруги Тони признал бы и на том свете. Виновато покивав с молчаливой улыбкой на поставленный диагноз и заметку о шарфике (по чести сказать, его ангел трагически потерял ещё на той неделе), Майлс с видом огромного дога, которого тянет на поводке его маленькая хозяйка, послушно потрусил вслед за Ханной в сторону больницы.

Знакомый запах спирта казался уже неприлично родным. Майлса здесь привечали, как дорогого, хотя уже изрядно поднадоевшего гостя, Ханна действовала с присущим ей обаянием и упорством маленького бульдозера, — одним словом, нужный кабинет нашелся довольно быстро. Долго томиться в очереди отмороженному страдальцу и его сочувствующей спутнице, по всей видимости, не грозило. Заветная дверца вот-вот должна была распахнуться. Необъятных размеров и неопределенного возраста дама, шустро юркнувшая в кабинет перед самым носом Тони и Ханны, вряд ли могла задержаться там на значительное время — неудачное знакомство с газовой плитой, кончившееся начисто спаленными бровями и оригинальной формой прически, это, конечно, довольно поучительно, но совершенно не смертельно.

В больнице Ханна не стала раздумывать к какому врачу нужно записываться и нужно ли вообще. Девушка бесцеремонно проскользнула в очередь, собравшуюся у кабинета подозреваемого. Особо сильно полусонные посетители не стали возмущаться, посчитав потрепанный вид Тони весомым аргументом. Хотя, для большей сговорчивости окружающих Ханна еще и чихнула пару раз.
Когда же очередь дошла и до них (наглости впихнуться в самое начало у Ломман не хватило), дверь распахнулась и человек в белом халате спокойно проговорил:
- Проходите, садитесь, рассказывайте, что вас мучает.
Кажется, наверняка это только кажется, но у Ханны все же что-то дрогнуло внутри. Может, она предвкушала сомнительную разборку, может всемирный позор за крайнюю глупость, в любом случае было чего опасаться.
-Доктор Байрон? - зачем-то спросила Ханна, хотя точно знала, кто перед ней, и переступила через порог.
Это был обычный такой медицинский кабинет, которых полным полно в любой другой больнице. Ломман знала наверняка, что один только вид этого помещения не вызывает, да и не должен вызывать никаких подозрений.
-Здравствуйте!- доброжелательное приветствие всегда поднимало настроение: будто посмотрел на себя со стороны и посмеялся над собой же. Ханна встала рядом со стулом, предполагая, что его займет обозначенный пациент.
-Я привела на осмотр своего друга, мистера Майлса. Он, кажется, простудился.
Какая-то я неубедительная, - с досадой подумала Ханна и шумно выдохнула.
-Он очень болезненный, - продолжала девушка, -и я сильно за него волнуюсь... Да и сама могу заразиться.
Чихнуть в этом месте, или это перебор?
В общем, на неспешном монологе Ломман сказались и отсутствие какого-то четкого плана действий в оброзовавшейся ситуации и скоропалительность решения превратить слухи в дело под грифом "глупо, но все-таки очень секретно".
В крайнем случае я совру что-нибудь еще...

По-моему, сейчас кабинет дежурного врача больше походил на полигон для психов, чем на... кабинет дежурного врача. Особенно, учитывая только ушедшую колоритную даму, посетившую больницу в поисках любви и пришедшую парочку, не менее колоритную, кстати.
Кроцелл внимательно оглядел девочку и пришел к двум выводам: во-первых, он видел ее первый раз в жизни, во-вторых, на вид она была более, чем здорова. Справедливо решив, что дело тут не в простуде малышки, демон перевел взгляд на ангела. Как ни странно, его он тоже видел в первый раз в жизни, хотя по сути, наблюдателей в Виспершире не так уж много и практически все они знакомы хотя бы мельком. Этот же ангел выглядел крайне потрепанным жизнью, с чего Байрон решил, что, скорей всего, крылатый живет на улице. В прочем, Клифф был практически уверен, что тот старше его, как минимум, в два раза.
Постойте, но если девочка здорова, а ангел по природе своей болеть не может...
- Он, кажется, простудился, - не выдав своего удивления, Клиффорд медленно кивнул.
- Карта заболеваний у вас с собой? - ровно поинтересовался он.
Знаете, за все смены его дежурств к нему не раз приходили школьники, отчаянно пытавшиеся заработать справку, чтобы не пойти в школу на контрольную. На Байрона кашляли, громко и воодушевленно, изображали колики в животе, температуру, ветрянку, отравление и прочие прелести, которые только могут придумать школьники. Когда же в кабинете раздался громоподобный чих, Кроцелл не двинулся с места. Признаться, такого с ним еще не случалось и демон не знал, чему удивился больше - то ли тому, что ангел чихнул, то ли тому, что он попал "под обстрел". Проигнорировав протянутый платок, уж неизвестно где побывавший, демон достал из кармана халата свой собственный. Тщательно вытер лицо, глубоко вздохнул.
- Мистер Майлс, признайтесь, вам тоже нужно получить справку, чтобы не пойти в школу? - насмешливо спросил доктор. - Милая, а вы... (как вы говорите, вас зовут?), я так понимаю, волнуетесь за вашего друга, да. Что-нибудь еще?
Байрон второй раз за день взял листок и начал писать на нем названия безобидных витаминок в целях профилактики, ибо совершенно не понимал, что делать со всеми этими странными пациентами.

На счастье ли, или на беду — мистер Байрон был не психиатром, а всего-навсего хирургом. Иначе бы он так не торопился с выводами насчет иммуностойкости ангельских тушек ко всякого рода человеческим болячкам. Ибо, если художественный чих в три октавы являлся для Майлса чем-то вроде любимого хобби или застарелой привычки, то вот винтиков в голову ему не доложили просто от рождения. А это уже диагноз.

Тони честно стерпел невинную насмешку, и даже принялся выстраивать в голове очередную жалобную проповедь в качестве ответа — мол-де, доктор, дорогой! Умираю, помогите. Не спасет микстура, лезет, словно дура, вверх температура (с) и тому подобное убедительное. А всё ради кого? Ради Ханны, разумеется. Негоже разуверивать милое дитя в исключительной несчастности её друга, — а то куда же, в таком случае, прикажете девать всю эту лабуду с милосердием, помощью ближнему etc., etc. И только было Фалет потянулся к пресловутой карте (куда артист без реквизита), как в руки ему приплыло ясное свидетельство его собственной наивной незамутненности.

И как это он сразу не догадался, что его юную подругу привела сюда не исключительная добросердечность, а запах очередного завалявшегося секрета? Украдкой ознакомившись с содержанием письма, ангел обрел вид ещё более несчастный, чем это бывает обычно. Право слово, даже десяток-другой мокнущих на асфальте котят не вызвало бы в сердце такого чувства щемящей тоски, какое возникало при виде понурой Майлсовой морды. Впрочем, он поразительно быстро взял себя в руки. Сиречь — просто смирился.

— Гм, — с присущей ему скромностью напомнил Фалет Ханне о своем существовании по окончании её вдохновенного монолога. Таки протянув Байрону требуемую им карту, он посмотрел на девочку взглядом кастрированного бассед-хаунда (то есть, очень грустно и проникновенно) и попытался апеллировать к той части мисс Ломман, которая вечно искала себе приключения на не-будем-уточнять-что:

— Милая, мне кажется, тебе лучше сходить к невропатологу, — произнес он, при этом будто невзначай тронув козырек своей кепочки большим пальцем левой руки, что на языке старых друзей означало: у меня есть  жутко секретный секрет, и я срочно должен тебе его рассказать! Надеясь, что Ханна поймет знакомый жест, Тони попробовал для пущей убедительности заручиться поддержкой практически товарища по несчастью: — Правда, мистер Байрон? Это ведь не по Вашей части? А я вовсе не так болен…

Ей-ей, он был готов на что угодно, чтобы выманить девочку из кабинета, — даже если бы ему пришлось расплатиться за это персональным недельным абонементом на все завтраки, ужины и файв-о-клоки семейства Ломман. Любопытство Ханны не знало границ и пощады. Ко всему прочему, Фалету жуть как не хотелось связываться с демоном. Не смотря на то, что он ему почти искренне почти сочувствовал, — уж такая у ангела ущербная натура. Может, и вправду, стоит заглянуть по дороге в кабинет психиатра?

Отредактировано Tony Myles (06.03.12 23:56:55)