После того, что произошло в библиотеке, Клементина целыми днями ходила сама не в себе. Она ни на секунду не расставалась с добытым фолиантом и всё пыталась втолковать своей неверящей соседке о том, что Апокалипсис грядёт, и той стоит покаяться. Чего только Клем не предпринимала: зачитывала из книги целые абзацы, показывала пантомимы (даже к помощи театра теней прибегала), тыкала пальцем в окно, указывая на то тут, то там стихийно возникающие драки и споры, но всё, чего она добилась, - это клятвенное обещание Арденн стукнуть её «этой чёртовой книгой» по голове, если она не угомонится.
- Ты ещё вспомнишь мои слова, когда будешь спасаться бегством от всепоглощающего пламени, - надменно произнесла Клементина, не на шутку обиженная таким пренебрежением со стороны По.
Выходить на улицу актриса старалась как можно реже. Перед выходом Клементина обязательно выливала на себя флакон духов, так чтобы если кто-то и хотел подойти к ней ближе, не мог бы этого сделать без специальных средств химзащиты. И это действительно работало. Правда, была и обратная сторона: чрезмерная одухотворённость Клементины здорово мешала её коллегам-актёрам, у которых при приближении к ней начинали слезиться глаза. Ещё большие потери несли аллергики. Этот факт добавлял некоторую нервозность в общение между актёрами, но совсем немного, ибо отношения творческих людей всегда были непростыми. Что там духи, если Иветт снова утащила любимый парик!
Стоит отметить, что после того, как заварилась вся эта каша с Апокалипсисом, «Зеркальная маска» оставалась, пожалуй, единственным островком спокойствия и стабильности во всём городе. Артисты даже не заметили, что что-то назревает, интриги и скандалы были для них обычной рабочей атмосферой, без которой высокое искусство просто не может существовать. Конечно, массовая гибель актрис не самым лучшим образом сказалась на моральном духе актёров, однако взлетевшая популярность постановок заставила артистов пересмотреть свои взгляды на этот инцидент. И лишь Клементина ходила, бросала на всех мрачные взгляды и обещала на Рождество подарить наборы для выживания в условиях дикой первозданной природы.
- Если, конечно, Рождество наступит, - тут же зловеще добавляла актриса.
В перерывах между репетициями Клем продолжала читать. Книга оказалась на удивление увлекательной, но больше всего девушке нравились яркие, красочные иллюстрации. Она подолгу засиживалась за кулисами, увлечённая чтением, и частенько забывала про свой выход, чем раздражала коллег ещё больше обычного. Актрисе, впрочем, было всё равно. В театре ставили рождественскую мистерию, и появление трупов там явно не планировалось, а это значит, что постановка для Клементины не представляла никакого интереса. Куда больший интерес вызывали распиханные меж страниц книги рукописи и зарисовки. К сожалению, прочесть рукописный текст актриса была не в состоянии, так как написан он был на языке, не знакомом Клем. Путём некоторых изысканий актрисе удалось выяснить, что язык этот назывался хинди, оставалось найти того, кто мог перевести всю эту затейливую вязь на нормальный человеческий язык. К счастью, девушка знала такого специалиста. Несколько раз случай сталкивал её с мисс (или миссис? Клементина всё время забывала) МакГинти, которая, как известно, проживала в Индии. Актриса поспешила связаться с женщиной и назначить ей встречу прямо в «Зеркальной маске» (так ей не терпелось перевести загадочные письмена).
И вот прямо сейчас, прямо в этот момент Клементина лежит в своём любимом гробу, отгородившись от всего мира его дубовой крышкой, и при помощи фонарика рассматривает особо приглянувшиеся ей картинки в книге. Салливан МакГинти вот-вот должна прийти, но Клем не боялась упустить женщину – о её приходе непременно сообщат возмущённые возгласы коллег, недовольных появлением постороннего во время репетиции.

Крышка гроба медленно, со скрипом отворилась, и Клементина предстала перед Салливан во всей своей потусторонней красе: худая, бледная, с красными слезящимися глазами. Пару минут актриса пялилась на женщину недоумевающим взглядом, попутно светя ей в лицо фонариком.
- А, мисс…сис? МакГинти! – Клем наконец-то подала признаки жизни. – Рада видеть вас.
Девушка выбралась из уютного гроба, прижимая к груди свою прелесть. Как только актриса покинула свою обитель, эту тихую, бархатную гавань, она тут же очутилась в ревущем море страстей, готовом захлестнуть её с головой.
- Здесь слишком шумно, - актриса недовольно поморщилась и увлекла женщину вслед за собой в тёмные лабиринты закулисья. – Поговорим в более спокойном месте.
Пробираться к гримёрной комнате было не так уж просто. Приходилось преодолевать возникающие то тут, то там завалы из неиспользуемых декораций, костюмов статистов, самих статистов…в общем, о правилах пожарной безопасности в  «Зеркальной маске» если и заботились, то так, чтобы об этом никто не знал, в том числе и инспекторы из пожарного надзора. Но несмотря на все преграды Клементине всё же удалось провести Салливан к гримёрке.
- Прошу, проходите, - девушка торжественно распахнула перед женщиной в дверь, впуская её в святая святых любой актрисы. – Будьте как дома, не стесняйтесь, комплименты и восторженные замечания можете озвучить позже, когда придёте в себя.
Клементина бережно хранила постеры всех спектаклей, в которых она играла. Каждый был помещён в отдельную рамочку под стекло и занимал почётное место на противоположной от входа стене, так чтобы у всякого входящего не возникало никаких сомнений по поводу непревзойдённого таланта актрисы. На двери же была закреплена фотография Иветт крупным планом. В данный момент у Тьерри прямо во лбу красовался дротик. Впрочем, Клем пригласила Салли не для того, чтобы обсуждать с ней закулисные интриги.
- Несколько дней назад я стала свидетелем таких событий, - актриса сделала страшные глаза. – Вы заметили, как странно ведут себя люди? Это начало. Начало конца, - теперь в глазах Клементины зажглись искорки, готовые вот-вот превратиться в фанатичный огонь. – И в этой книге об этом написано, - девушка протянула фолиант женщине. – Кое-что я прочитать не смогла, но, уверена, вы справитесь с этим.

Актриса с мрачным удовлетворением посмотрела на женщину. Теперь Салливан знала то же, что и Клементина, и, в отличие от всего этого плебса, крутившего пальцем у виска, отнеслась к полученной информации серьёзно. Видит бог, пока у Виспершира есть такая отважная актриса и не менее бравая, пусть и бывшая, журналистка, его жителям не страшны никакие всадники со всеми их копытными. Правда, пассаж про улиток Клем поняла не до конца. Она-то решила, что это фантазия иллюстратора, вдохновившегося мотивами природы постапокалиптического мира. Кто знает, вдруг одни улитки и выживут после того, как инфернальные кони потопчут висперширские поля… Слова Салливан заронили в Клементину зерно сомнения. Однако всем своим видом девушка показывала: она понимает, о чём говорит женщина. Состроив важную мину, Клем кивала и одобрительно угукала, подчёркивая таким образом своё полное согласие с рассуждениями мисс…сис? МакГинти.
- Мне удалось понять главное: апокалипсис грядёт. Всё, конец, капут, трындец. Финита ля комедиа, - девушка активно жестикулировала, нарезая по комнатке круги. – Всадники уже здесь, в городе! А ведь я с одним из них столкнулась, да, - Клем гордо выпятила грудь. – И даже стала его жертвой, да-да. Это был Война, никаких сомнений.
С трудом, но всё же актрисе удалось взять себя в руки. Она успокоилась и с видом, полным достоинства, уселась на стул перед зеркалом. Впрочем, сделала она это зря. Собственное отражение повергло девушку в уныние: кожа бледная, под глазами тёмные круги, взгляд безумен. Идеальный образ, но исключительно для сцены. И как только Салливан не испугалась при её виде?
Рука сама потянулась к стоящим на столике баночкам и тюбикам. Вскоре актрису скрыло облако из пудры и духов. Душилась она теперь помногу.
- Я тут подумала, может быть, на хинди написано, как можно спровадить этих всадников из города?
Клементина наконец снова предстала перед Салливан, но обнаружила женщину в крайне странном состоянии.
- Мисс…мадам! Вам плохо? О боже, вы задыхаетесь! – запаниковав, Клем бросилась к женщине. – У вас астма? Аллергия на духи? Скажите, что мне делать?!

- Миссис МакГинти, ни в коем случае не становитесь актрисой, - только и смогла произнести Клементина, придя в себя после так ловко разыгранной женщиной сцены. – Ни при каких обстоятельствах. Никогда.
В противном случае актриса рисковала остаться без куска хлеба и законной пенсии в старости. Салливан Клементине нравилась, и девушке очень бы не хотелось ставить женщину в один ряд с такими недостойными людьми, как Иветт. Но, похоже, миссис МакГинти и не претендовала на роль соперницы. И слава богу! Им с Клементиной ещё мир спасти нужно.
Когда женщина углубилась в чтение, распутывая затейливую вязь письма, Клем пристроилась рядышком, ожидая, что Салливан вот-вот изречёт что-то судьбоносное.
Время шло, но миссис МакГинти не торопилась что-либо изрекать, лишь изредка бормотала что-то себе под нос. А Клементина скучала. Сначала актриса старалась делать это незаметно, но после часа безделья она начала скучать откровенно, громко вздыхая и выразительно поглядывая на часы.
- Пампушки у Рауля сегодня особенно хороши, - произнесла вдруг актриса.
Рауль – прекрасный пекарь, снабжающий театральный буфет своей отменной выпечкой. О, если что-то и могло остановить междоусобную актёрскую войну, то только его пышки, ватрушки и пампушки.
- Я вам принесу, чтоб вы сами убедились!  - Клем резво соскочила со своего места и вылетела из гримёрки.
Вернулась она минут через десять, таща в руках внушительных размеров бумажный пакет.
- Свежайшие, - губы актрисы растянулись в довольной улыбке. Может, всадники Апокалипсиса согласятся уехать из Виспершира взамен на пару-тройку таких пакетов?
А у миссис МакГинти дела, похоже, продвигались. Женщина поделилась своими открытиями с актрисой, вот только та восприняла их как-то без особого оптимизма. Какое-то время Клем лишь хмурилась, но, наконец, она произнесла:
- А не могла эта дамочка просто дать мужу подзатыльник? В чисто профилактических целях. Ох, эти загадки! – Клементина картинно схватилась за голову и принялась нарезать круги по комнатке. Внезапно она остановилась:
- Я знаю. Вечно умирающая – это моя соседка миссис Гилмор. Умирает по несколько раз на неделе, заставляя своих наследничков изрядно понервничать. Соперница…у меня есть соперница. Её портрет вы можете лицезреть на двери. Что ж, если милосердие настолько действенно, я готова простить Тьерри за всё. И даже возлюбить её! Но не сильно. Но какой такой дракон и что за безвкусный плод?..