Гарольд не занимался ничем особенным. Хотя на осях его координат ничего особенно не означало нечто негативное, скорее просто другое, отличное от чего-то особенного.
Сегодня у него был выходной. Обычно в такой день он валялся бы допоздна в постели и сладко потягивался, нежился бы в лучах пробивающегося сквозь полупрозрачные шторы солнца, радовался бы тому, что другие сейчас на работе. Затем по плану были джем, чай и утренней чтение, которое перетекало в дневное, а затем и в вечернее. Вечера Гарольд любил проводить за бутылочкой красного и пачкой сигарет. Эта превосходная компания никогда не надоедала. Какие проказники, какие шутники!
С переменой состояния, слагаемые несколько изменились. Нет-нет, не подумайте, Букер все равно проделывал все тоже самое, но без особого удовольствия.
Чтобы как-то повысить уровень радости в организме, он даже решил пробовать каждые две недели что-то новенькое, хотя сама идея чего-то новенького претила библиотекарю так сильно, что он выл неупокоенным призраком каждый раз, когда делал это. Но, как говорится, клин клином вышибают, мозгу нужно давать пищу (раз уж рябчиков не отведать), да и воров неплохо от дома отгоняет. Поэтому такие вещи, как рисование голышом (он не мог раздеться, так что просто представлял себя нагим), чтение верх ногами, насвистывание под душем, иммитация кошачьего концерта, огуречное варенье и вязание верхом на люстре были доволно таки привычными в его доме каждую вторую субботу нового месяца.
Сегодня было воскресенье.
Оно шло мерно своим чередом, даже успело немного наскучить Гарольду, который парил над своей кроватью с красным балахином и рассматривал потолок, по которому ползла сороконожка. Он принял вертикальное положение, по своему обыкновению отправился в ванную комнату, постоял там, рассматривая свое прозрачное отражение и направился по другим воскресным делам. Видите ли, порядок дел для Гарольда имел свое особое и крайне важное значение. Особенно сейчас, когда ему приходилось страдать вдали от книг и множества людей, которых можно было оскорбить.
Крик застал его в неожиданном положении, которое крайне сконфузило Гарольда. С ненавистью в глазах Букер оторвался от полюбившегося ему занятия и заскользил, злобно скалясь, по воздуху в кухню, откуда и доносился голос.
-Что происходит? Я требую объяснить, кто ты и что делаешь на моей кухне? – заорал Гарольд возле уха Тодда.
Минуту погодя, когда глаза привыкли к буйству красок, Гарольд скинул лишний яд, стабилизировав позитивную заряженность эктоплазмы, он смог разглядеть
- Ааааа, – протянул он, рассмотрел Мелвина, поморщился. - Оооо, – протянул еще раз, когда рассмотрел надпись на окне. - Искусно. Скажи своим друзьям, чтобы больше не играли с моими окнами. А теперь сделай мне сэндвич! Нет, шарлотку. Нет, сделай мне чай на травах и залей его в красивый чайник. Мне нравится как пахнут красивые чайники!
Гарольд пристально посмотрел на Мелвина, подозревая, что тот расстроен и ничего не будет делать.
- Хорошо, просто скажи мне кто это! Тебя оскорблять могу только я. Это миссис Резник? Просто признайся, старая корга действует мне на нервы? Это Билли Марпл? Мальца нужно проучить. Да не переживай так, скорее всего это просто один из твоих клиентов.

Отредактировано Harold Booker (01.09.13 01:15:54)

- Я не знаааааю! Ну кто, кто может желать мне смерти? У меня совсем нет врагов. Я же солнышко!
При жизни Гарольд старался избегать ответов на провокационные вопросы, сейчас же такая необходимость отпала, так что можно было расправить крылья, подключить логику, дедукцию, слухи и сполна ответить на ложное утверждение правдивым.
- Это мог быть Бэнни, которому ты продал кусающегося хомяка, миссис Резник, которая в качестве «какого-нибудь милого питомца» получила змею, те люди из соседнего магазина, которые постоянно жалуются на попугаев и человек из администрации с новым любимцем – вороном-сквернословом.
Гарольд посмотрел на Мелвина и решил не подливать масла в огонь, он бесшумно двигался по кухне, размышляя о том, как сейчас прекрасно в библиотеке, как далек он мог быть от этих проблем, если бы однажды не предложил случайному прохожему выпить стаканчик красного (и это был даже не господин Тодд). Его размышления прервал голос Тодда, который поднял совершенно неожиданную тему. Казалось, из ряда вон выходящую, вопиющую и на голову не натягивающуюся – жизнь после смерти. По правде сказать, Букер и при жизни-то не особенно верил в эти росказни, а сейчас и подавно. Нет никакой жизни после смерти и его неоспоримое здесь присутствие абсолютно ничего не доказывает. Уже некоторое время библиотекарь старался убедить всех в том, что он просто воспоминание, и при этом специально вел себя как можно хуже, чтобы действительность не отличалась от того, к чему все привыкли.
- Гарольд, скажи мне, скажи честно и не таясь. Каково это – умирать? Ты знаешь, я сильный и судьбу свою приму достойно. Я просто должен знать. Я просто хочу подготовиться.
- Умирать не очень сложно, это быстро – раз-два и ты уже паришь над своим гробом, а какой-то идиот приделывает красный цветок к твоему черному погребальному костюму. Готовить можно заранее, нужно все продумать, должен быть костюм и туфли одного цвета...Постой, – внезапно до него начала доходить стращная правда. - Ты хочешь подготовиться...к смерти?
Гарольд уже не слушал то, что лепетал Мелвин, наверняка там было много лишних слов и очевидные утверждения, что-то о его бесполезном фанклубе и сопливые признания. Вот это все великолепие могло остаться в его квартире навсегда. И, говоря «навсегда», он имел в виду именно всегда – бесконечный поток времени, все меняется, а они нет, в их квартиру кто-то заселится, Мелвин будет обучать нового владельца магазина и председателя фанклуба, надоедать ему каждое утро, петь в душе, века будут сменяться, а они останутся вместе...вдвоем...вечно.
- Мы же лучшие друзья!
Эктоплазма Букера плотнела с каждой новой мыслью, внезапно он повернулся к кухонному столу и смахнул с него несколько мисок прямо на пол.
- Полегче! – заорал Гарольд, но тут же сделал над собой усилие и успокоился.
- Ты не умрешь, я не допущу, ведь мы же лучшие друзья, правда? – этот парень однажды уехал, но и на эти 12 часов он не оставил библиотекаря в покое, оставив ему записку, позвонив и прислав открытку из поездки, вечность – не была вариантом. - Посмотри на меня, Мелвин! Ты сейчас же должен вспомнить, кому сделал что-то плохое в последнее время и не просто эти твоя «я же хотел как лучше», а действительно плохое. Хотя, с другой стороны, – он  поднял глаза к потолку, - это может быть и Кардиолог. Но я не слышал, чтобы он оставлял записки. Сейчас я выйду посмотреть на надпись снаружи, а ты вспомни и запиши.
Призрак приблизился к окну, пролетел сквозь него и остался висеть на улице, разглядывая надпись.

Тем временем в дом тихо ворвалось несколько человек в масках, они надели мешок на голову Мелвина, связали его и доставили в подвал. Помещение само по себе не могло сказать ничего о здании, в котором находилось, там было довольно-таки темно, дверь закрыта снаружи, а на полу лежало несколько предметов: воронье перо, восковая свечка, спички, блестка и сырая морковь. Руки и ноги у Мелвина были развязаны к тому времени, как он остался один.

Все это было весьма любопытно. Гарольд успел разглядеть, что надпись была сделана зеленой краской и весьма неаккуратно, будто трясущейся или детской рукой. Но как ребенок, старик или очень испуганные ребенок и старик забрались на второй этаж снаружи здания с ведром краски? Ответ на этот вопрос он нашел, когда заметил лестницу аккуратно прислоненную к торцу дома.
- Любопытно, – протянул он, вознамерившись потереть подбородок, но вспомнил, что это невозможно, и разозлился.
Спустившись на мостовую, Гарольд исследовал лестницу. Возле нее как раз стояла краска фирмы «Радуга» и валялось воронье перо.
- Весьма любопытно, – еще больше разозлился Букер.
Значит, все-таки это дело рук человека из администрации. Круг подозреваемых стал уже и это прекрасно. Но что такого мог сделать блаженный Мелвин этому человеку, кроме продажи питомца? Ворон-сквернослов не такой уж и плохой компаньон, если вдуматься. Ведь что в нем плохого, по большому-то счету? Ну, разве только то, что эта поганая птица гадит везде...и сквернословит. Да, лучше бы Мелвин подсунул этому клиенту свинью. В прямом смысле слова.
Гарольд исполнился решимости и вернулся в квартиру, но в ней уже никого не было. Он не мог поверить своим эктоплазменным глазам. Мелвин никто не уходил без завтрака, ведь это важная часть дня и еще какой-то бред связанный с Битлмэном, в который библиотекарь даже не вникал.
Если сотрудник администрации решил, что сможет отобрать у Букера вечность в одиночестве, то он связался не с тем призраком! Дело оставалось за малым - найти то место, куда увезли его друга. Мерцая от злости, призрак направился в магазин красок, лаков и обоев на Угловой улице, где устроил погром и допрос с пристрастием, обвинениями в укрывательстве возможного убийцы и выяснением того, кто же купил зеленую краску на днях.
Журнал покупок указывал на владельцев соседнего с "Кавабунгой" магазина.
- Здесь замешаны все! - Гарольд схватил продавца красок милого Кенни за ворот и, отпустив, молча покинул здание.
Оказывается, что у человека, который все это время называл его своим другом, гораздо больше общего с Гарольдом, чем они оба думали. Ну, раз уж такое количество людей желает ему смерти.
Призрак направился к выясненному месте, где тем самым временем со скрипом открылась дверь в подвал, куда чья-то трясущаяся рука забросила банку с вареньем и термос с чаем, а следом и пару печенек.

Гарольд Букер был целеустремленным призраком и ничто не могло остановить его на пути. Он промчался по всему городу, одних прохожих с толку, а других с ног. Снежинки взвивались причудливым вихрем под его ногами и ложились серебристым узором на грязную мостовую. Мыслительный процесс было не остановить, в какой-то момент Гарольд поймал себя на мысли о том, что ему крайне интересно отгадывать такоо рода загадки и лучше бы Мелвину почаще угрожали смертью, но тут же одернул себя, пришел в норму. Ведь это человеческая жизнь, нельза даже думать о таких вещах. Хотя, в другой стороны, кто ему запретит? Букер пожал плечами и продолжил мечтать о карьере сыщика, которую он мог бы сделать, не будь он таким любителем книг и и таким противником счастливых концов.
Домчавшись до нужного места, призрак притаился. Вдруг недоброжелатели уже ждали его и приготовили контратаку? Пока на горизонте все было чисто. Уже воображая себя героем блокбастера, Гарольд пробрался в здание, прошел по коридору и...
- Нет, – коротко сказал он, - нет, – повторил протяжней, - неееееет, – взвыл на весь дом.
На полу перед ним были разбросаны книги в хаотичном порядке. Некоторые из них валялись раскрытыми, на некоторых страницах виднелись следы от чьих-то грязных ботинок.
- Какое коварство! – глаза Гарольда горели, а эктоплазма набирала мощь.
Он уже собирался перевернуть вверх дном весь этот магазин, как откуда ни возьмись появился Мелвин в том же виде, в котором он пропал из квартиры Букера.
- Где ты был? Я там умирал!
- Я вычислял преступное логово, – со всем возможным пафосом заявил он
Мне понадобится два литра зеленой гуаши, тени для век, кожаная куртка с заклепками, банка оливок, самый стойкий лак для волос и взбитые сливки.
Гарольд был уверен в том, что это война, только вот объявлена она была не Мелвину, а ему. Сначала угроза проведения вечности в компании с Тоддом, потом эта засада с книгами. Так просто оставлять нельзя.
- У нас есть карандаш, нотка, твоя одежда и плакат «С Днем рождения!», который я видел на входе, подойдет. Но сначала убери свое хрупкое тело с прохода и спрячься за меня, – хотя, с другой стороны, это не особенная защита, ведь сквозь Гарольда в Тодда могут метнуть ножом или вилкой, или даже котлетой, кстати, такое уже случалось. - Ты прав! Это война, я отомщу за тебя, – сказал он, а сам покосился на изуродованные книги на полу.
Дверь внезапно распахнулась, с дикими криками, хлопушками, шарами и конфети в комнату ворвались люди. Это был высокий худой человек из администрации, миссис Резник, парнишка с хомяком и близнецы владельцы магазина, в котором они сейчас находились. На прилавок спикировал ворон-сквернослов и выдал утреннюю порцию сквернословия.
- Назад! Если кто-то и убьет его, так это буду я, – заорал Гарольд.