- Два десерта на свой вкус, - безэмоционально уронил Херринг официанту, при этом складывалось ощущение, что слова случайно выскользнули из его ротового отверстия и сейчас просто крушили всё под своим весом, сравнимым лишь с десятитонной гирей. Собственно, так почти и получилось. Мальчонка был крайне удручён таким заказом, а учитывая то, что он был призраком, он ещё и знал от кого конкретно. Франк позволил себе недобро осклабиться, примечая все подробности изменений в лице юного отрока. "Надо будет в ближайшее время заняться его психикой. Очень подвижная. Да и зарплата у него неплохая, на пару дней мне хватит."
Буквально в последнюю секунду местоприбывания несчастного, Франк позволил себе великодушно сделать Предложение, от которого просто невозможно отказаться, особенно когда его делает психиатр с полнейшей прострацией на лице:
- Заходите в понедельник утром, думаю, вам нужна психологическая поддержка.
После этого официант официально перестал числиться в этой реальности как материальное или физическое лицо, равно как и все остальные многочисленные пациенты, у которых ещё есть деньги, но их подозрительно мало. Даже на карманные не хватит. И это была отнюдь не жалость, а просто чувство не отступающего долга перед овцами заблудшими. "Пора прекратить рассуждать как Бреннан. И запретить ему кушать мои кексики."
Внешнюю обстановку разрядил подошедший молодой человек с непосредственным заказом. Если верить чутью, то именно на его вкус были приготовлены все эти деликатесы, от которых подозрительно соблазнительно пахло. Что не могло не намекать.
- Благодарю за аппетит, Генри, - Франк кивнул головой и сам представился, хотя в данной кампании это было лишь формальностью, - Франк Херринг, психотерапевт и психиатр. Ваши проблемы - наши проблемы.
Херринг скосил глаза на своё блюдо и улыбка благожелательности проскочила тенью по его умиротворённому лицу. Так обычно бывало, когда делать было нечего, а тебе ещё и доплачивали за это.
Десерт назывался «Младенец». Его полагалось есть разрывая на части и смакуя внутренности, но Франк обычно полагался на нож с вилкой, которые добавляли остроты ощущений и своеобразную атмосферу маньяка-садиста. Затем нужно было с хохотом распотрошить головку юного страдальца и выпить оттуда мозги, сладко причмокивая и облизывая губы. Ну и затем, перемазавшись кровью с ног до головы, отрывать пальчики по одному и томно отправлять их в рот, один за другим. Или это была женская версия употребления этой дряни? Андрас решил не углубляться в воспоминания. В любом случае и при любом раскладе в руках у Херринга оказались нож и вилка. Однако сделать ровный хирургический надрез оказалось физически невозможно. А всё из-за Липтона, который с резвостью страуса устремился за пределы видимости демона.
Франк случайно отрезал голову и мозги стали медленно заливать тарелку, обильно попырскивая кровью из свежей раны. Не то чтобы это было печально, просто это совсем капельку расстраивало. Изобразив страдальческий взгляд, не проронив ни одного слова и не обращая никакого внимания на внешние раздражители, демон методично стал разделять тушку на бёдрышки, крылышки, грудинку и прочие составляющие, название которых Андрас всё равно не помнил. С сосредоточенностью мясника, он разделял одни внутренности от других, тщательно их обследовал и пока лишь раздумывал: отправлять ли в рот содержимое тарелки или проверить на ком-нибудь другом?
- Довольно часто, - наконец отвлёкся Франк, расщепив десерт почти на все его составляющие, - Когда мы сюда шли, он попытался перевести старушку через дорогу. Думаю не надо рассказывать, что она позвала подмогу в лице точно таких же старушенций и задала жару нашему ангелу. О, и не буду уточнять, что этих бабок можно было уложить мизинцем одной руки, - Херринг слегка задумался, - Нет, пожалуй, мизинцами двух рук.
Блюдо, предназначавшееся Монтгомери заметно сократилось. Две горы, о которых Хадраниэль, скорее всего даже не подозревал, хотя и видел их каждый день, благополучно сократились на одну. "Ну, оно-то и верно. У Натана таких пригорков нет. Или всё же есть? Надо будет поинтересоваться на днях," - философски заметила мысль. Андраса мало волновали отношения между двумя ангелами, но его просто распирало от любопытства: как они будут делать ЭТО? Желательно конечно присутствовать и всё конспектировать в деталях. Реплики, терминологию, понятия, чтобы потом блеснуть эрудицией где-нибудь в баре, но это было бы как-то не по-людски. Значит, нужно было бы ещё и выставлять оценки за все эти позы и ахи. Демон тяжело вздохнул. В мире столько трудностей.
- Нужно сходить развеяться. Куда-нибудь… в увеселительное заведение. Смекаешь, дорогой брат? – ехидно улыбнулся Франк и наконец решился начать с толстой кишки младенца. На вкус как творог с цукатами. – Например, где играют во что-то запрещённое и много милых дам, которые больше не будут избивать моего друга.

Отредактировано Frank Herring (04.03.13 15:17:23)

С невольным уважением Грэхем наблюдал за демонстрацией вивисекторских навыков Андраса. Как оказалось, расчленять тела тот умел так же хорошо, как и психику. Не зря обслуживающий его официант ощутимо изменился, хотя разговаривал с ним от силы секунд пятнадцать. Грэхем напомнил себе обязательно зажать мальчишку в тёмном углу и вкрутить ему шарики с роликами обратно. Ну, или хотя бы простимулировать их хорошенько.
- Франки, друг мой. Женщин нужно укладывать совсем не мизинцами. По-моему, тебе тоже не помешала бы встряска.
Придя с собратом по рогам к консенсусу, Хаагенти перевёл взгляд на объект приложения их с Херрингом козней. Или наоборот, благодеяния. Это уже от твёрдости Липтоновской психики, степени непорочности и количества денег зависит.
Тот бледнел. Покрывался рассветным румянцем. Два нежно-розовых пятна на щеках отлично гармонировали со следом удара на лбу.
"Стриптиз-бар "Подвал мэра". Срочно. Не меньше, чем на три часа", - мелькнул во взгляде Грэхема диагноз.
Он продолжил уплетать "Твердыни", потому что иногда лучше есть, чем говорить. В конце концов, кто тут психиатр.
К тому же десерт был дивным. Грэхем без зазрения скромности наслаждался, напитывался вкусом: молоко, птичье молоко, облачное молоко, запах белого цвета. Пожалуй, даже слишком вкусно для пошлой шуточки. В следующий раз хватит одних только взбитых сливок.
Тем временем Монтгомери вкусил другого блюда. На лице Грэхема не дрогнул ни один мускул, но внутри себя он смеялся. Да что там, хохотал, опрокидывался вместе со стулом и болтал в воздухе ногами, демонстрируя всем красные носки и стоптанные ботинки.
Ангел. Пожирал. Младенца.
За такое зрелище стоило обеспечить Липтона карточкой на один бесплатный десерт каждую неделю. И готовить ему только младенцев. Ну, и иногда, разнообразия ради, большеглазых щенят.
Любовь к курьёзам зачастую обходилась Грэхему и дороже.
Он переглянулся с Франком. Все тем же меланхоличным Франком, который, казалось, не уверен, есть ли смысл дышать или нафиг оно сдалось. Как приятно, что есть в мире что-то стабильное, например, странные взаимоотношения Андраса с собственным самоощущением. Грэхем бы поговорил с ним об этом, но слишком любил свои деньги и целостность мозга.
Вместо этого он снова уставился на Монти, вместо попкорна подъедая десерт.
"Стриптиз-бар. И запереть его там на неделю!" - подумалось ему, когда он мысленно отгоготал, мысленно же поднялся, одёрнул штанины и уселся обратно. Ментальное положение снова совпадало с материальным, поэтому думалось легче.
- Рад знакомству, Монтгомери, - сердечно сказал Генри. Конечно, он знал Хадраниэля раньше, но не в этом теле. И всё равно гораздо чаще имел с ним дело опосредованно. Так легко было подсовывать кому-нибудь из неприятных знакомцев визитку "Дорого и долго", а потом слышать о приговоре лет на десять.
Липтон в этом смысле был удобнее вороха анонимок, звонка киллеру или приобретения пистолета. И уж точно безопасней. Ни она одном допросе вас не будут спрашивать: "Сколько выстрелов вы сделали из этого адвоката? А где ваше разрешение на ношение квалифицированной юридической помощи крупного калибра?". И, что важно, его не нужно было прятать под подушкой или в шкафу с бельём. Хотя от последнего Грэхем не отказался бы.
Ложечка заскребла по тарелке. "Твердыни" кончились. Хаагенти печально вздохнул и искоса поглядел на друзей-приятелей, прикидывая, не собираются ли они его ещё чем-нибудь угостить. Решил, что нет.
Снова вздохнув - печально, но с ноткой сытого удовлетворения, он поднялся.
- Мы тут с Франком решили показать тебе одно местечко. Там будет много... Много пожилых людей, которым потребуется твоя помощь. Ну, ты знаешь, им нужна помощь. При переодевании там и так далее. Франк, двинули?

меня понесло .D

Глава 1. Франк идёт за Генри
Как завороженный демон следовал за своим собратом и лишь рассеянно кивал как китайский болванчик на каждое умное изречение, даже если Генри молчал вот уже десять минут и не собирался ничего говорить на протяжении ближайшего часа. По разные стороны мелькали бёдра, груди, талии, а иногда и целые девушки, что несомненно радовало. Херрингу нравились девушки целиком, а не частями. Очень часто мелькали углы и разного рода плакаты, в один из которых Франк успел не впечататься, чуть не став счастливым обладателем чего-нибудь силиконового и бесплатного. Впрочем, ему это вряд ли грозило.
Судя по всему, Грэхем прекрасно знал каждую роковую обитательницу этих мест, если не поимённо, так по размерам верхних половинок точно. Любую кровожадную красотку он мог бы указать и описать её самые выдающие и выпирающие характеристики. Кстати, одна дама как раз поправляла выпирающий бампер, приманивая небольшую толпу искателей ощущений. Франк судорожно сглотнул.
Нет, вы не подумайте, демон вполне себя мог сдерживать в сексуальном плане. Он мог продемонстрировать верх пофигизма, даже если его возьмут в плен сексапильные амазонки, которые не видели мужчин пять лет. И нет, Франк специализировался исключительно на женщинах, хотя ради чистоты эксперимента может рискнуть и на другом поле, если его как следует споить и вообще на минуточку представить, что Херринг – совсем не демон. Андрас сдерживался от психоанализа. Он кипел, брызгал слюной (мысленно, конечно), но упорно молчал и продолжал кивать на любое молчание со стороны Хаагенти.
Глава 2. Франк соглашается без психоанализа
А всё из-за того, что кто-то пожадничал чужого психического здоровья. Мужчина даже не обижался на своего собрата по цеху. По сути, он даже не знал, как нужно было обижаться. В данный момент он искал лазейку в просьбе Генри и кажется её успешно обнаружил.
- Хорошо, я не буду применять свои штучки на местных дам, - Франк невинно улыбнулся. В улыбке был задор пятилетнего пацана, готового кинуть петарду в туалет. – Только если чуть-чуть. Для розжига страстей.
Положа руку на сердце (Херринг, сердце у тебя слева), он совершенно не лгал. Мужчина просто хотел немного развлечься и расслабиться. Разумеется, по-своему, не взирая на возможные разрушения и жертвы среди местного населения. Андрас плавно развернулся к месту своей импровизированной рыбалки.
Глава 3. Франк находит дам
Демон подошёл ответственно к выбору своей партнёрши или партнёрш, это, конечно, как повезёт. Нос должен быть строгим, прямым и внушать уважение к финской империи, но если глаза голубые – носик должен быть аккуратным, миленьким и симпатичным, чтобы хотелось его заботливо ущипнуть. К зелёным больше подходил нос с небольшой горбинкой, что придавало лицу особую остроту красоты. Уши обязательно должны быть овальной формы, независимо от всех остальных характеристик. Зубы во рту должны быть ровными. За такие деньги – там должно быть ровным всё, что должно. Губы, если накрашенные, то можно и полненькие, чтобы было удобнее в них впиваться, а вот если не накрашенные, то более тонкие, чтобы не обращать на них внимание. К ресницам был отдельный разговор, так как, во-первых, они должны были присутствовать не просто на лице, а там, где они всегда обычно располагаются, а во-вторых, они должны быть объёмными, чтобы могли сойти за маленькие опахальца. Это так эротично.
Наконец, после долгих прикидок на глаз и призывного шелеста деньгами, демон обнаружил приятное общество особ женского пола. Они кокетливо смеялись и были совсем не против бородатого богача, который решил распроститься со своей денежной невинностью этой же ночью.
- Дорогие девушки, - и Франк ничуть не врал, ибо девушки действительно были дорогими во всех смыслах этого слова, - Давайте продолжим наше знакомство вон за теми диванчиками. А пока познакомимся. Меня зовут Франк, а вас?
- Флора, - хихикнула блондинка, буквально вешаясь на демона, в попытке захапать не только сто процентов суши тела, но и внимания Херринга. Последний был польщён таким вниманием к своей персоне и ненавязчиво начал расфасовывать деньги по чужим стрингам.
- Фауна, - соблазнительно улыбнулась рыженькая, активно массируя всё, до чего пока не дотянулась неудержимая Флора. Андрас смущённо улыбнулся, решив проспонсировать и её.
Глава 4. Франк не удержался и что из этого получилось
Как оказалось, мужчина умел весело и непринужденно не только смеяться, но и разговаривать. И если девушки замечали явные косяки, то виду не подавали, потому что демон был очень щедр в своих пожертвованиях.
- А вы не могли бы, - Франк прямо задыхался от нетерпения, - станцевать для меня вдвоём?
- А почему бы и нет? – весело рассмеялась блондиночка и многозначительно взглянула на свою соратницу в нелёгком бое. Рыженькая усмехнулась. И танец начался.
Это были две кобры, которые танцевали под музыку заклинателя змей. Их тела сплетались, губы соприкасались, руки нежно водили по телу другой девушки и совершенно всех всё устраивало. Танец медленно перетекал в откровенный стриптиз, который Херринг умудрился испоганить только тем, что уже намеревался открыть свой психиатрический рот.
- Нехватка стабильных отношений с противоположным полом, то есть неудовлетворённая сатисфакция, толкает вас на необдуманные поступки, в том числе вас начинает влечь к своему полу, как единственному постоянно наблюдаемому в сложной экосистеме, называемой «Подвал мэра». Впоследствии, вы успешно деградируете от того, что мужчины для вас – праздник, а затем уйдете в висперширские леса гобинрудить, то есть грабить бедных и отдавать всё богатым.
Девушки посмотрели на психиатра ошарашено, при этом не разлепливая своих уст друг от друга. Нет, не так. Они реально офигели, от такой проникновенной словесной диареи, кишащей нехорошими терминами. Франк опомнился, когда дамы успешно попытались сделать шаг назад. В ход пришлось пускать свою природную демоническую харизму, чтобы со стороны всё выглядело нормально. Если, конечно, под категорию нормального попадают барышни, которые уверенно раздеваются и с некоторым обожанием смотрят на мужчину, в своём абсолютно нормальном поведении.
- Эм, продолжаем танцевать, девочки? – смущённо почёсывая нос, поинтересовался Херринг у внезапно отупевших девочек. Те безропотно кивнули и решили привлечь к своей зажигательной вечеринке, ещё парочку дамочек. Франк был не против*.
Единственная выжившая, не попавшая на вечеринку по счастливой случайности, потом клялась и божилась, что Херринг произнёс только одну фразу.
- Танцуй, детка, танцуй! – во всю горлапанил Андрас, совершая активные телодвижения в группе обслуживающего персонала. Ему было весело как никогда.

* Конечно не против. Оплачивал-то он двух. А тут на тебе! Все включены!

Отредактировано Frank Herring (30.03.13 20:59:12)

"Чуть-чуть, - Грэхем скептично повторил про себя слова Франка. - Значит, они не начнут убивать своих мужей, а так, немного порежут на кусочки, психологического здоровья ради".
Впрочем, его это не особенно касалось - с означенными дамочками у него бывала максимум латексная сверхтонкая свадьба. Ну, и иногда дети. Но это ведь не повод!
Помахав Андрасу, Грэхем сполз по диванчику, с нового ракурса наблюдая за похождениями психиатра во внешнем мире. Словосочетание "розжиг страстей" прозвучало отлично. Жаль только оно не подразумевало ничего горючего кроме коктейля Б-52.
В ожидании запаха палёного Грэхем решил развлечься.
К выбору партнёрши он подошёл совсем с другого края, нежели Франк. И хорошо, потому что они ведь сюда отдыхать пришли, а не бодаться, выясняя, чьи купюры избранной обоими девушке больше понравятся. Нет, Грэхем беглым взглядом окинул всех присутствующих особ женского пола и тут же отмёл тех, с кем уже уединялся (а иногда и упубличнялся). Потом он обратился ко внутреннему "я" и спросил его: хочется ли ему мягонькую или изящную? И с каким размером? Внутреннее "я" нехотя отвлеклось от раскуривания кальяна и сказало, что было бы неплохо, если у девушки окажутся груди. Желательно две. Но это не суть важно, важны ведь намерения, чувааак.
Ещё важным критерием являлась способность девушки сдержаться от хука справа, если Генри (скорее даже - когда) скажет что-нибудь не то.
Рядом обреталось некоторое число идеально подходящих дам. Подмигнув без определённого адресата и ухмыльнувшись, Грэхем через долю секунды был озарён тёплым волнующим вниманием изящной брюнетистой блондинки. Груди у неё определённо имелись, возможно, даже две. Раньше Грэхем её так близко не видел - по крайней мере, не с этой светло-чёрной гривой. В целях проверки он шепнул девушке, что причёска делает её похожей на очень эротичную зебру - и она не отвесила ему хук справа. И даже без полунельсона обошлась. Наоборот, расхохоталась, прижалась округлым плечиком и прошептала, что давно искала жеребца.
Идеальная героиня сегодняшней грезы. И, что удобно, не нужно было запоминать её имя. Оно чрезвычайно удобно было написано на вытатуированном кружевном ошейнике, пересекающем длинную шею. Анита. Красивое имя. Особенно шрифт, мастер явно старался.
"Случайно" уронив платок, Грэхем заглянул под подразумеваемую на Аните юбочку и убедился, что всё в порядке, сюрпризов не будет. Не то чтобы он чурался разнообразия, но лучше знать заранее. Вот бы Франк удивился, узнав, от кого получает столь жаркий массаж. Ну да Фаун отличный парень, зачем портить ему вечер. И парик у него очень симпатичный.
Грэхем с Анитой прекрасно проводили время. Пошептавшись, обменявшись парой пробных поглаживаний и поцеловавшись сквозь край уже сбежавшей с Аниты юбочки, они выпили, посмеялись и снова выпили. Потом Грэхем написал якобы свой номер на купюре, а Анита якобы всерьёз заинтересовалась именно номером, а не номиналом. А потом они ушли в туалет поговорить о жизни.
Это всё влияние Франка.
Грэхем занялся с девушкой глубоким психоанализом, обработал все её гештальты, вплотную занялся её акцентуализацией и позволил ей помочь себе с агграгированным фантазмом, который давно требовал профессионального внимания. Они быстро прошли все этапы, не забывая, конечно, о перцепции, и сливаясь своими девициями. Впереди был только неизбежный катарсис - в который оба блаженно сползли, обнаружив себя в этой унылой реальности, пусть и расцвеченной затухающими отблесками прекрасного. Сведя зрачки к единому знаменателю и оправив одежду, Генри дал Аните ещё пяток своих номеров и отчалил. Духоту отлично скрашивала бутылка прохладительного спирта.
Почему-то казалось, что в "Подвале мэра" (который упорно хотелось упоминать безо всяких кавычек) стало значительно шумнее.
Источников у капустника было два. Один танцевал, блистал дивными ногами и отсутствием комплексов вместе с одеждой. В центре его находился Франк. Грэхем помахал ему, хотя чувствовал: перед Херрингом и без того мельтешит очень много частей тела, вряд ли он заметит.
Второй издавал совсем другие шумы. Их тональность тревожила, угрожала. Даже побулькивала - и явно грозила вместе с водой выплеснуть и Липтона.
Стоило утянуть ещё одну девушку и уединиться с ней в туалете, желательно женском, но Грэхем почему-то не спешил. Из безопасного далёка он наблюдал за попытками Липтона заулыбать всех вокруг. Он не в первый раз был свидетелем подобных ангельских (или идиотских, что однофиникственно) поступков, но каждый раз преисполнялся почти восхищённого удивления. И ведь Хадраниэль был кристально серьёзен. Не издевался, не тянул время, не надеялся устроить грандиозную драку. Он просто был собой.
И в данный момент это было так же умно в смысле выживаемости, как если бы юный айсбергёнок сбежал от родителей и отправился путешествовать по пустыне.
- Простите... позвольте. Ах, прошу прощения. Конечно, я сделаю это ещё раз, обязательно. Чуть позже. Пропустите. Благодарю.
Грэхем проталкивался вперёд, подныривал, протирался в каждый просвет. Пока шёл слой из любопытствующих девушек, это было даже приятно. Периодически встречались мужчины, впрочем, это тоже было приятно.
Ненадолго застопорившись и ожидая, пока толпа перестроится, Генри поймал слегка озадаченный взгляд Липтона. Ну да. Обязательно. Именно так они обычно и выглядят.
Чёртовы ангелы.
Хотя стоп. А почему он, Хаагенти, Демон Херни Которая Случается, должен переживать? У него есть ангел, один. Его периодически бьют. Их обоих бьют, и никто же не умер.
Вот к Алистеру стоило бы пробираться побыстрее. Может, даже погеройствовать перед ним, а потом блаженствовать под исцеляющими прикосновениями и жаловаться на перелом жопы. Или наоборот, диагностировать такой перелом уже у Метатрона и прописать ему массаж. Тот, конечно, не поверит, но, возможно, согласится.
Под все эти правильные мысли Грэхем вдруг обнаружил себя в первом ряду. А пару удивлённых мгновений спустя - и в нулевом. Почему-то бок о бок с Монти. Далеко не самая лучшая в смысле жизнеспособности компания. Ну да об этом Грэхем уже думал.
- Милый добрый Монтгомери, боюсь, ты не вполне понял смысл. Здесь нужно знакомиться с девушками, а не с мужчинами, - сказал Грэхем правому соску Липтона. Не очень приятно учить жизни человека, который мало того, что имеет наглость быть выше тебя на тридцать сантиметров с лишним, так ещё и коварно не опускается на колени пред тобой. - Это всё потому что мистер Эрхарт?..
Он не стал заканчивать. Это и не требовалось, ведь реальность Хадраниэля во многом превосходила все возможные подколы.
Правда, конкретно сейчас она включала в себя ещё и перспективу быть обыгранным, ободранным, как липка (как Липтон?), а взамен быть напичканным доминошными костяшками. И ведь наверняка он даже не отличил бы "маггинс" от "колбасы".
Что-то трудноопределимое и давно забытое пошевелилось в чёрной прогнившей душе Грэхема. Пошевелилось очень опрометчиво, само это поняло и быстро вытолкало взамен себя более адекватное ситуации чувство. В конце концов, может же демон спасать ангела чисто во имя своих корыстных интересов?
- У тебя будет перелом жопы, - сквозь зубы сообщил Генри Липтону. Не пригрозил, просто поставил перед фактом и советовал начинать смиряться.
Потом коротко вдохнул и...
- РРРЫБА!!! - заорал он со всей мочи, обрушивая пустую бутылку на макушку мистера Степлтона. - Он заплатил Молли фальшивыми кронами! Он домогался моего друга! Он угнетал права омнисексуалов!!!
Кто-то пытался оторвать у Грэхема кусочек скальпа. Кто-то огрёб локтем в живот и обиделся. Кто-то болел за права омнисексуалов и загорелся желанием сказать пару слов мистеру Степлтону. Кто-то сам расплачивался фальшивыми кронами, поэтому полез затыкать некстати заоравшего о фальшивках Генри. Кто-то ничего не понял, но тоже ввязался в драку.
Эххх, размахнись рука, раззудись плечо...

Франк держался из последних сил. Силы, которых было немного и катастрофически мизерное количество, медленно покидали его, спешно собираясь куда-то, где было куда как фривольнее и безопаснее. Силы, которых было много и хоть отбавляй, напротив, никуда не собирались, но и вытаскивать за волосы демона тоже не стремились. Оставались ещё и третьи силы, но они сомневались в своём составе и возможностях, поэтому по определению были в сомнениях: «А стоит ли?» и «А может без нас?». Единственный, кто сохранял абсолютную невозмутимость (это Франк), кто плевал с высокой колокольни на любое действие вокруг себя (ну точно Франк), кто всегда был рядом, когда разгоралась драка с усиленным азартом (нет сомнений, что это Франк) и кто готов был прийти на помощь своим товарищам (определённо Монтгомери, а не Франк) в избиении (или всё же Франк?) с любовью (возможно, Генри), вне всяких сомнений был отличнейшим парнем, но в природе не существовал. Херринг же, как совсем не тот отличный парень, отмахивался ножкой стула, правда делал это не особенно рьяно и сильно. Его удары были вялыми и скорее напоминали попытки медузы потрогать высоковольтную линию передач. Трогальцы, то есть пальцы демона, медленно разжимались один за другим и теряли контроль над слишком тяжёлой ножкой стула. Даром что она была деревянной из самого настоящего пластика.
Когда же остатки усилий стали медленно улетать в беспросветные дали, неведомая сила, совсем посторонняя, без всяких претензий подхватила маленькое тельце Андраса и увлекла куда-то в другую сторону. Херринг, потерявший интерес к происходящему, неожиданно обрёл его, потому что похититель был высок, статен и подозрителен. Плюс ко всему, похищение заметно веселило и развлекало. По другую сторону от головы неизвестного покоилось тело Генри, которое активно отбивалось и продолжало жить своей жизнью, не замечая, что жертвы довольно резко отдаляются. Веселье, столь резко приобретённое, столь же неожиданно стало таять как сахарная вата. Оказалось, что похитителем был ангел и он просто решил спасти двух демонов из гущи событий. О, как же это весело и бла-бла-бла.
- Монти, мне кажется, что ты не понимаешь в чём все веселье. Поясню, всё веселье осталось там, - и Херринг тыкнул пальцем в сторону толпы, но алкоголь, столь внезапный и предсказуемый, сдвинул палец в неопределённую точку. Через секунду-другую послышался хруст, в результате которого указательный и самый любимый палец психиатра был немилосердно сломан о стену. Это было грубо, но Франка несказанно повеселило, что он и постарался продемонстрировать другому наблюдателю. Получилось плохо и, в итоге, средний палец был продемонстрирован кому-то из толпы. Но толпа поняла иначе, расценив это как оскорбление к конкретно взятым личностям.
Безвольное тело Херринга бережно скинули в «безопасную зону» вдали от вакханалии. Песни, пляски, побоище и всё остальное даже не думали прекращаться, но без демона там явно не хватало искорки. Искорки, которая бы заставила вспыхнуть фитилёк общего настроения. Фитилёк общественной морали должен заполыхать как бикфордов шнур, но уже без психиатра. Как ни странно, но Хадраниэль же всё и исправил. Вернее, он не понял, что исправил, просто сделал, как ему велели того инстинкты. «Истинный демон», - подумал Франк, как его сознательное моментально отключилось. Бессознательное же возликовало.
С потолка, из самых потайных щелей, отверстий, хитроумных устройств и прочего не менее заумного, стали сыпаться деньги. Будто снежинки они опадали вниз, но не таяли, будто дождик они орошали пол, но не впитывались им, будто манна небесная, которую ждали долгих сорок лет и она, наконец, выпала. Деньги падали, кружились и летели, завораживая слабого в этом отношении Херринга. Он жадно следил за танцем денег, слушая шелест сфер и ждал, пока пружина, сдерживающая желание, вконец не лопнет. Как только последние запоры были разрушены, а ржавые вентили подсознания сорваны, Андрас, с ловкостью кузнечика, резво подскочил в самую гущу событий. Что ему до смертных, когда рядом столько богатства, на котором можно спать? Которым можно есть и пить? Из которого можно построить домик из кучи других домиков поменьше?
Купаясь в деньгах и теряя последние крохи рассудка, Франк потерял ещё и совесть. И трусы. Те, что на голове. Впрочем, он бы не заметил, если бы потерял и чужую нижнюю часть гардероба, которую временно использовал как свою. Чем бы это место не было до того как произошло то, о чём другие будут вспоминать с содроганием, сейчас это место стало метафорическим Раем. С блэкжеком и шлюхами.