Если бы кто-то знал Сэма Марча достаточно хорошо, – таких людей, впрочем, было не так много, чтобы заставить его волноваться, – то ему было бы доподлинно известно, что каждый день в истории жизни мистера Марча можно было начать с фразы: «Сегодня Сэмюэл пребывал в отвратительном расположении духа». Редкие дни рассвета его настроения обычно безвозвратно терялись в пьяном угаре или азартных играх. Что приводило и без того пессимистический настрой мистера Марча в окончательный и бесповоротный фатализм.
Сегодняшний день вряд ли мог бы назваться исключением. Почему? Потому что сегодня Сэмюэл пребывал в отвратительном расположении духа, которым он старался любезно делиться со всеми окружающими. Уж чего-чего, а этого добра ему жалко не было, тем более, что именно сегодня в каждом прохожем Сэм безошибочно угадывал подлеца и ворюгу, то и дело бросая на них страшные, по его мнению, взгляды. Мир прогнил окончательно, и он, мистер Марч, наверняка станет свидетелем внеочередного Судного дня. Если не в конце этого года, то наверняка к началу следующего. Потому что верх грехопадения общества, последний винтик запуска этой адской машины, случился сегодня утром. Перчатки, которые он всегда так старательно прятал во внутренний карман своего пальто, оказались бессовестно украдены!
Мистер Марч был не просто не в настроении – он был в едва сдерживаемом бешенстве! Украли! У него! Прямо в цирюльне, где он изволил тихо и мирно обмениваться сплетнями с хозяином! Перевернув заведение вверх дном, облаяв хозяина и так вовремя подвернувшуюся под руку хозяйку, поставив на уши всю полицию и получив вместо немедленного возбуждения уголовного дела по самой жестокой и страшной статье с последующей смертной казнью в количестве трёх раз указание на выходную дверь, красный, как нос упившегося клоуна Сэм вернулся домой, где и обнаружил всё в том же кармане аккуратно запечатанное письмо от некоего «Анонимного друга», который в мгновение ока попал в его список смертельных врагов.
«У тебя кое-что пропало, а мне от тебя кое-что нужно», - одной этой фразы хватило, чтобы затрясшиеся руки мистера Марча порвали письмо в клочья, без сожалений и жалости.
Которые, впрочем, пришли к нему уже спустя пару минут. Выругавшись и сжав зубы, Сэм порылся в мусорном ведре и извлёк оттуда помятые клочки бумаги, успевшие завести хорошую дружбу с запахом вчерашнего пива и жиром от испорченной колбасы, так и не удосужившейся самоуничтожиться за сегодняшнюю ночь. Само письмо так и продолжало благоухать самым едким из сигаретных запахов, создавая в комнате мистера Марча такой коктейль, что ему пришлось открыть все окна, чтобы выветрить всё это наружу.
После длительной погони за разлетевшимися от сквозняка кусочками единой мозайки, красно-синий Сэмюэл плюхнулся в кресло, не без гордости рассматривая криво склеенное послание:
- Приходи в 16:00 на станцию канатной дороги, расследуй преступление и получишь своё имущество обратно. Анонимный друг, - закончив чтение, Сэм с чистым сердцем порвал письмо на ещё более мелкие кусочки и вышвырнул их в окно, на радость приоткрывшим форточки соседям.
Всё ясно. Мало того, что эти полицейские собаки сами не хотят работать как надо, так теперь они ещё и решили, будто шантажом смогут заставить его расследовать собственные преступления! Славно! Просто здорово! Только пусть сначала наберутся смелости сказать ему это в лицо. А уж он найдёт компромат, которым можно будет на это ответить.
Перебирая в голове десятки способов расквитаться с обидчиками, Сэм вдруг почувствовал слабый прилив хорошего настроения. Мельком взглянув на часы, накинув поверх пиджака своё фирменное дедушкино пальто и привычным движением сунув руку во внутренний карман в попытке достать оттуда перчатки, мистер Марч выругался и быстрым шагом покинул свою скромную обитель.
Дорога к станции не заняла много времени, и Сэмюэл успел добраться до неё даже быстрее, чем план кровавой мести окончательно сформировался в его воспалённом хорошим настроением мозге. Парадная дверь оказалась заперта, что никак не вязалось с представлениями Сэма о базовых нормах гостеприимства. Засопев, испускающий ноздрями пар мужчина стряхнул с себя настырные снежинки и заковылял к служебному входу, что должен был быть где-то неподалёку. Метель всё усиливалась, и мистер Марч, слишком увлечённый тем, чтобы не позволить снегу лишить себя зрения, даже не заметил, что у дверей уже кто-то стоял.

Наверное, если Вы когда-нибудь спали под мелодичные завывания метели (или просто спали, или спали во время дождя - это не так важно), Вы согласитесь с утверждением многоуважаемого господина Бретта, которое так неожиданно всплыло в его сонном мозгу: "Спать - это так прекрасно. Спать - это лучше, чем дразнить князей Тьмы. Как же я люблю спать". Но, к сожалению, именно эта прекрасная мысль, от которой так и веяло внеземной поэтичностью, разбудила молодого (возможно, не очень) человека (возможно, не совсем), который уже больше двенадцати часов пытался отоспаться на чрезвычайно жестких мешках из под чего-то явно тоже не мягкого. Возможно, это был картон. Но кому вообще в голову прийдет складывать картон в мешки, а потом их выбрасывать? Хотя Винсента совершенно не беспокоили подобного рода вопросы, его беспокоило только то, что на лце было не тепло, а еще то, что странная дворняжка все время пыталась лизнуть его нос. Это было совершенно неприятно, поэтому, завернувшись в воротник, он задремал. А сейчас, медленно открыв свои невыспавшиеся глаза, которым суждено неодобрительно сверкать целый день напролет, Винс даже немного испугался внезапной темноты. Неужто Армагедон? Крайне глупые догадки сразу же остались в прошлом, как бренное тело Бретта свалилось с мешков, на которых оно лежало, а воротник резко сполз с бледного, прямо пропитанного злобой лица. Скорее всего, это было от недосыпа. "Но демоны не спят! Зло не дремлет!" - скажете Вы. "Но Вы же не видели Винса!" - ответим мы. И впрямь, при еще своей обыкновенной жизни в роли человека, он любил спать. Его можно сравнить с котом: спит больше половины дня, а после бродит по городу, в поисках какой-нибудь особенной, а, может, совершенно обычной, добычи. МНогие демоны, конечно, предпочитают вместо сна делать что-нибудь полезное: вселять сомнения, искушать и далее по списку. Но ведь же не один Валефор настолько ленив и молод? Да и не в этом дело, согласитесь, сон - это что-то и впрямь хорошее, нежели эти серовато-белые, занесенные снегом, улочки. От них даже у Бретта на спине проступали неприязненные мурашки.
Проснувшись не самым приятным способом, Винсент решил выяснить, кто в этом виноват. Для этого он примерно с минуту яростно осматривал переулок, в котором он находился. К его огромному сожалению, никого, кроме злополучных мешков, крыс, да разлагающейся кошки, видно не было, а, значит, винить в подобном начале дня (хотя вряд ли четвертый час вечера можно назвать его началом) некого, кроме самого себя. Поняв это, демон изрядно погрустнел, отчего с холодного асфальта встал с усталым сопением, что всегда означало плохой настрой юноши (но не такого юного, как его тело).
Я уже хочу, чтобы этот день закончился. - пронеслась не самая позитивная мысль в голове Бретта, пока тот рассматривал заволоченное сплошными серыми тучами небо. Пусть он и не любил солнце, но подобная погода на всех наводит тоску, так что даже этот индивид не остался жалким исключением. Сейчас поднять ему настроение могла лишь одна вещь. Очень важная для Винса, который, в общем-то, никогда не привязывался к материальному. Но это… Этот прекрасный старый заварочный пакетик черного чая… Он будто напоминал Валефору о его самой первой краже, которая произошла в его родном городке, где одна дама хранила все приправы (в том числе и чаи) на подоконнике. А ведь ему тогда было всего восемь лет.
Бретт уже приготовился расплыться в гадкой, но по-своему счастливой, улыбке, уже ухватился длинными пальцами за веревочку от пакетика, вытащил его… Но…
-Черт бы вас побрал, уродливые крысы!
Недостаточно громко для подобного ругательства вырвалось у Винсента, который понял, что-то не так, и он совершенно не мог вытащить из кармана крысу, если там уже была заварка. Дело в том, что вполне себе жирный увесистый падальщик не смог бы втиснуться к добротной горстке трав. Из этого следует, что…
-Если этот мелкий уродец что-то сделал с пакетиком - я… -
Его фантазии так и не хватило, чтобы закончить этот порыв ненависти, потому что он сразу же засунул руки в карманы своей любимой летной куртки, которая была размера на два больше его самого, и, когда он это сделал, то услышал необычный для карманов звук. Шуршащей бумаги. Странно - подумал он и выудил на свет изрядно потрепанное письмецо, которое, только лишь покинув темный карман куртки, сразу же ударило по носу своим жутким запахом сигар. Нет, Винсент не был против курильщиков - такие люди неплохо играли в покер в Преисподней, но, все же, что бы Вы сказали, если бы встали с утра пораньше и поняли, что Ваш дом по запаху начал напоминать какой-нибудь бар, куда обычно любят забредать молодые (и не очень) люди?
-Как пошло.
Наконец цинично выдал демон, с долей отвращения рассматривая буковки, несущие очень печальное для него значение - сегодня Бретту придется поднапрячься и, вместо обыкновенных краж, к которому власти уже привыкли, или искушения людей по мелочам, он пойдет на какую-то станцию, предположительно, на встречу с вором, который сумел стащить трофей того, кто, возможно, сам подтолкнул его на это. А ведь это было бы так забавно.
Через пять минут он уже шел по одной из улиц, ведущих к канатной дороге. Винс понимал, что ему стоило бы поторопиться, потому что просыпаться так поздно - это вредно. Для него и его дорогого чайного пакетика. Хорошо, что даже прогулочный шаг Винсента был настолько широк, что с подобным успехом он мог бы пробежаться.
Считанные минуты, и вуаля - центральный вход, который, непременно, был заперт.
-Если надо мною издеваются, - демон ловким движением достал из рукава что-то отдаленно похожее на штопор и резко вставил в замочную скважину. Конечно, он мог бы просто что-то наколдовать, попробовать заговорить дверь, но, отбросив сказки и сатанинские библии в сторону, Бретт действовал по-старинке -То мне придется мстить,- в тот же момент что-то щелкнуло, и дверь с легкостью поддалась демону, который с благоговением вошел внутрь -А мне лень это делать.
Закончил он, прикрывая дверь и, засунув руки в карманы, направляясь к фигурам, стоящим возле какой-то вагонетки. Видимо, его ждали. Или не ждали.

-Где он?
Мрачно спросил у кого-то одного, а, может, у всех сразу, Винс, явно огорченный пропажей бедного своего любимого чая. И он точно знал: без своего он отсюда не уйдет. И не только потому, что это было только его и его чайный пакетик, но снег кружился в воздухе с таким, можно сказать, энтузиазмом, что Винсент ничего не видел (наверное, оттого, что закрыл глаза), даже кончика своего носа, хотя он итак никогда не затачивал на нем своего внимания. Но что говорить про лица стоящих перед ним - разглядеть он их не удосужился, как и поднять голову или осмотреть окровавленный труп, преспокойно лежащий на скамеечке.

Отредактировано Vincent Brett (06.02.13 14:48:13)

Ничего не предвещало беды, и день казался, обыденно прожит зря. Деклан раздраженно хлопнул дверью той комнаты, который на людях важно звал гримерной, но на деле, она смахивала на каморку Папы Карло, и это в лучшем случае. Парк-Лейн снова был не в духе, а поэтому всем успело достаться по полной программе. Деклан, до глубины души возмущенный принижением своего таланта, выпросил у начальника перерыв. Учитывая, как быстро это получилось, режиссер и сам давно мечтал, что бы эта шайка бездельников исчезла с глаз долой.
В гримерной комнате негде было упасть. Бесконечное нагромождения вещей, которые уже когда-то были здесь, плюс те, что принесли актеры, и всевозможный хлам, который таскает запасливый призрак.
Но у Кентигерна была цель добраться до своего столика. Среди кучи бумажек и неоплаченных счетов Деклан заметил, что что-то, что сам он не клал.
«Арр, опять Мэттью раскидал свои вещи», - настроение Деклана понижалось быстрее, чем температура ночью в пустыне. Мужчина скинул рукой ненужные посмертки Идена, назвать их пожитками язык не поворачивался. Во-первых, шут был давно мертв, а во-вторых, он точно не нажил это непосильным трудом, в отличие от остального актерского состава.
И Кентигерн бы дальше мысленно ругал все происходящее в мире, особенно происходящее с ним здесь и сейчас, как раздался ласкающий слух звон монет. Актер резко нагнулся, пытаясь в куче пыли и сора определить источник этого звука.
- Не понял… - на лице мужчины было написано такое искреннее удивление, что даже сам Парк-Лейн не нашел бы к чему придраться. Деклан поднял золотую монету и ползком, поднимая многолетнюю пыль и чертыхаясь, актер нашел кошелек, который так поспешно приписал призраку и сбросил со стола.
Деклан поднял кошель и пересчитал всю наличность там, не забыв добавить монету, которая со звоном вывалилась. После некоторого раздумья, мужчина понял, что настроение у него явно улучшилось. Конечно, не золотые горы, но поживиться чем было, а уж если потратить эти золотые на выпивку, на которой вечно приходится экономить в периоды глубочайшего творческого кризиса.… Искать их хозяина и возвращать наличность мужчина и не подумал, сами оставили не на своем месте, теперь ищите.
«Это лишь малое признание моего таланта», - твердо решил актер, пряча монеты в карман. Но Кентигерн, наконец, заметил то, что упустил с самого начала. На столе лежало аккуратное письмо, его вид сразу выделялся на общем фоне захламленности стола. Аккуратно, Деклан вскрыл его и, достав послание, прочитал. Затем прочитал еще раз. После небольшой паузы и переосмысливания прочитал в третий раз.
«Ну, я же знал, что это мои деньги!», - почти не покривив душой, с торжеством и радостью, для проснувшейся совести, подумал актер.
Заманчивое предложение выйти из театра-цирка и разыграть трагедию на большую публику не взыграло должного эффекта, стоило Деклана вспомнить какая погода на улице. Он, конечно, не был неженкой, но вы видели метель за окном? Так ведь и недолго реальным трупом стать.
Но с другой стороны изобразить из себя самую правдоподобную жертву Кардиолога, да еще так, что сам убийца будет восторженно хлопать в ладоши?
Из-за размышлений и некоторой появившейся рассеянности главного персонажа, репетиция закончилась на удивление скоро, и уже к двум часам Кентигерн был свободен. К трем часам Деклан уже договорился с совестью, самолюбием и талантом. На четверых они решили, что зрелище стоит хлеба, к тому же если доброжелатель оплачивает  золотом. Почти за час до назначенного времени Кентигерн начал подготовку в нужном месте, примериваясь в какую позу лечь, как поправдоподобней изогнуться и обмазаться «кровью», что бы она не замерзла и не растекалась больше чем нужно.
За приготовлениями актер почти пропустил час своего выхода на сцену, это вполне свойственно для творческих людей, которые имеют привычку погружаться в свою работу с головой, но Деклана спасло то, что первый прибывший «зритель», шумно подергал парадную дверь.
Буквально да считанные секунды Кентигерн уже был «готов» и буквально остывал, прикидывая, когда подойдут остальные и не успеет ли он до этого времени совсем войти в роль и перестать дышать.
«Надеюсь, за вредность и непогоду мне доплатят, а то чует мое мертвое и остывшее сердце, а так же остальные подмерзшие части тела, что завтра я слягу с простудой. Парк-Лейн будет зол, очень зол, он сказал…», - закончить мысль актеру не дали, потому что шум раздался совсем близко и мужчина даже задержал дыхание, чтобы не испортить первое впечатление от «идеального места преступления».

Если мистер Марч и был в чём-то сведущ в своей пустой и серой жизни, так это в том, когда и при каких обстоятельствах стоит делать вид обычного, ничем не примечательного прохожего. По возможности – очень быстрого прохожего, который не только «совсем не паникует», так ещё и «не привлекает излишнего внимания». Вот только на практике человеческие знания, как известно, всегда оборачиваются грандиозным пшиком, когда наступает время применения их на практике. А уж по части таких «пшиков» Сэм всегда считал себя впереди всего этого жалкого города.
Именно по этой причине «ничем не примечательное прохожество» мистера Марча с треском провалилось ровно в тот момент, когда он впервые открыл рот с странном потоке самых сумбурных ругательств с примесью малопонятных шипящих звуков, которые эффектно пополнялись яростными тычками выпрямившимся, словно оловянный солдатик, указательным пальцем.
Что ни говори, зрелище наверняка было то ещё. В голову Сэма даже закралась мысль о том, чтобы потребовать у присутствующих денег, но в этот момент глаза его снова остановились… на валяющемся в центре тесноватого помещения трупе! Самом настоящем, мёртвом, кровоточащем трупе!
В своей практике Сэмюэлю приходилось иметь дело с великим множеством слухов о трупах различной свежести, пару раз даже участвовать в откапывании оных с самыми грязными намереньями, но увидеть его вот так… свеженьким… ещё не остывшим (наверное – во всяком случае, выглядел этот труп куда свежее, чем то, что ему подали сегодня на завтрак)… Наверное, именно в таких ситуациях и должна являться женщина, которая озарит большую часть города своими вокальными данными.
- Гроб закажем, коли саночки не едут? – вместо «здравствуйте», «добрый день» или банального «молодой человек, вы не вовремя – выйдите, пожалуйста, вон» возвестило незнакомое ему чудовище, вызвавшее у мистера Марча острое желание изобразить из себя эту самую даму.
Взвизгнув (это наибольшее, что сумел выдавить из себя ошалевший от такого развития событий Сэм) и сделав пару шагов назад, мистер Марч едва не снёс некое незнакомое (и, вроде как, пока ещё живое) тело, когда призрак, явно замышляя что-то нехорошее, вдруг подался вперёд, нагло обнюхивая его и как-то недовольно при этом морщась. Мистер Марч вдохнул в себя столько воздуха, что стал похож на воздушный шар. Очень осторожный и напуганный воздушный шар. Словно собираясь резко выдохнуть и улететь из этого неловкого положения, Сэмюэл просто стоял на месте и пучил глаза на окружающих, стараясь не издавать лишних звуков и не привлекать внимания инфернального полтергейста, коих тут, к его ужасу, оказалось сразу двое!
- Господа хорошие, и кто же? – многозначительно ткнув пальцем в сторону валяющегося на полу тела, вопросил призрак.
Можно подумать его, Сэмюэла, это хоть каким-то боком волновало. Гораздо больше опасений вызывала явно наклёвывающая перспектива присоединиться к мирно помершему незнакомцу… эта мысль сформировалась в голове мистера Марча ровно в тот же момент, как палец полтергейста совершил размеренный перелёт из одной точки в другую. И чем больше Сэм фокусировался на траектории этого перелёта, тем больше становился разрез его и без того немаленьких глаз.
- Да вы смеётесь... - громко выдохнул он, чувствуя, что глаза уже готовы занять всю площадь его ошалевшего лица.
«Это сделал один из вас…»

Гордо выпрямившись и опустив указующий перст. Обвиняющее указующий, прошу отметить. Призрак недовольно цокнул языком, смотря как из более живых участников его развлечения вырывается пар. И пожалел о забытом шарфе. И что, что он ему зачем не сдался? Меттью не мерз, но шарф был оставлен. А ведь это столь важная вещь в представлении одного шута, которое он собирался сейчас разыграть.
Фыркнув, Иден заложил руки за спину и принял вышагивал вдоль трупа, немилосердно отдавливая последнему руки. Жаль вот только труп не соизволил раскидать те самые названные руки, да и как призрачный человек отдавит мёртвому человеку его клешни? Клешни это потому, что труп тоже был не последним подозреваемым в краже его сокровища. И всё это отнюдь не портило картины представления.
- Ха-ха-ха! - громко воскликнул Иден, для правдоподобности задирая голову вверх. Столь же резко повернулся и вновь "навис" над человеком. Испуганным человеком. Будь Меттью собакой, то наверняка почувствовал бы удушающий запах страха.
- Да, а кто смеется? - почти прошипел в лицо человеку призрак, повторяя слова призрака-девушки. Меттью не подозревал его в краже сокровища. О нет, наоборот, человека почти наверняка можно было списывать с любых подозрений. Столь натурально играть страх мог только один человек и тот сейчас лежал мёртвым под ногами Идена. Оформившаяся мысль была подобно большому буму и призрак, не забыв театрально взмахнуть руками, развернулся к трупу складывая ладони перед собой, крайне близко поднеся их к лицу.
- Бакл... Деклан? - вопросительно произнес Меттью нависая теперь над мёртвым телом. Неимоверно глупо было, конечно, задавать вопросы трупу коллеги. То есть совсем трупу, мёртвому такому, холодному наверняка. Призрак его тоже обнюхал, так, на всякий случай. Мёртв, не мёртв, но самого Идена это вряд ли бы остановило от проказы. Вот и Кентигерна чёрт знает, может тоже потянуло. Тот же запах шёл и от него. От всех тут несло этим невообразимо мерзким табаком похитителя.
"Получается, это банда или нет? Или Кардиолог курит? Или он среди них? Или он где-то рядом? Интере-е-есно",  - мысленно протянул Меттью, бесцеремонно усевшись на мёртвого - ему уже ничем не поможешь, а так хоть раз послужит для благой цели. Сказать по правде, то Иден сожалел, совсем чуть-чуть. Но того уже не исправишь. Слух зацепило бурчание дамочки, что-то про плед. Значит не только у него пропали вещи? Это было вдвойне интереснее! Иден хлопнул в ладоши, аккомпанируя себе сам голосом и привлекая внимание присутствующих.
- А что ж вы всё сюда притащились при такой-то погоде? - хмуро спросил призрак, снизу вверх осматривая всех на предмет похищенного медвежонка.

Отредактировано Matthew Eden (07.03.13 00:56:33)

Что может быть лучше выходного? Только выходной дома с чашкой чая и близким человеком в обнимку, а так же в своих счастливых труселях. Именно о таком думал Алекс, когда стоял в ванной комнате перед зеркалом и чистил зубы. День начался очень даже хорошо, ибо у Рея сегодня тоже был выходной, и они могли побыть вместе, впервые за неделю напряженной работы. Наконец-то, хотя бы сегодня, Ал не увидит расчлененные трупы, не будет говорить родственникам погибшего о его кончине, даже шприц в руки сегодня не возьмет. Все! Сегодня выходной! Да и вообще, какой человек в здравом уме вытащит свою пятую точку на улицу в такую метель? Чтобы совершить эдакую глупость нужно очень веские причины, которых у Алекса явно ни было.
Парень быстро выбежал из ванной, чтобы Рей не успел его застать не в самом удобном положении, а именно – голым, а то день сразу начнется с хоть и приятного, но выматывающего секса. В любом случае, Лекс был настроен на то, чтобы отыскать свои счастливые трусы и натянуть их на себя. Он подошел к шкафу со своими вещами, выдвинул один из ящиков, но, не обнаружив поверх всех трусов свои любимые, свои самые дорогие, Алекс запаниковал. Он стал перебирать всю одежду, что находилась у него в шкафу. Никаких признаков его «любимца,» ни было. И вот, разбросав всю одежду по комнате, парень обессилено плюхнулся на горку из ткани, что сам же и построил.
-  Где же они?.. – обессиленно вздыхая, пробурчал Алекс, а после, понял, что сидит на какой-то бумажке. Он поднялся на ноги, а после, стал пристально разглядывать конверт, от которого несло сигаретами. Не самый приятный аромат, но в данном случае было важно содержание, которое парень и добыл в течение полуминуты. Он вчитывался в полученное письмо опять и опять, не осознавая, или не желая этого, что происходит. Но спустя какое-то время парень взглянул на дверь ванной, затем опять на бумажку с закорючками.
- Какой-то псих-извращенец утащил мои трусы, чтобы я вытащил свой зад на улицу в такую метель? – выдал парень, наконец-то осознав все комичность ситуации. Любой бы человек просто выкинул это письмо, но Алекс не мог… Это же были это любимые трусики… Он с них сдавал экзамены, ходил на собеседования и даже в них познакомился с Реем. Он не мог вот так взять и забыть про них. Естественно, ему захотелось их вернуть, но… Что сказать Рею? Срочный вызов с работы? Да, он же позвонит им и все проверит.  В общем, выход был единственным – нужно было все рассказать Рею, что парень и сделал. Но из-за позднего пробуждения, они немного опаздывали к месту встречи.
- Скорее, Рей! – окрикивал возлюбленного сероглазый, уже подходя к мосту и едва ли не перебегая его, ведь похититель мог просто уйти, не дождавшись Алекса в такую-то метель. Тем ни менее, уже через пару минут оба юноши добрались до станции канатной дороги, как и указывалось в письме. Дверь была уже раскрыта, так что им не составило особого труда, чтобы зайти на станцию, на которой, кстати, было не менее холодно, чем на улице. Но привлекало Алекса не это, а личности, что собрались там. Пару призраков и люди (ну, демона же сразу не распознаешь). Парень не совсем понял, что там происходит, пока не подошел ближе. Из разговора он понял, что он оказался не единственным, кто потерял дорогую вещь.
- Так у вас тоже, что-то стащили? – изогнув бровь, вымолвил парень, а после, одумавшись, решил таки поприветствовать людей, что собрались у вагонетки:
- Здравствуйте, кстати…
Но после, его внимание привлекли алые пятна на той самой вагонетке, в которой лежало, что-то тяжелое. Парень подошел еще ближе, а после, ужаснулся. Еще один трупак! И теперь, даже е на работе. Но, стоило проверить, такой ли он трупак. Как-никак, а Алекс медбрат и уж пульс нащупать он точно сможет.
Глубоко вздохнув от недовольства, парень закатал один из рукавов пальто трупа, а после сжал его запястье, стараясь нащупать пульс. Как-то ничего не чувствовалось. Возможно, он и правда был уже трупаком, все же удар пришелся в сердце, а может, он еще был жив и просто замерзал?.. В любом случае, чтобы не отхватить люлей  за то, что пришел парень и тут же начал лапать труп, Алекс выпрямился во весь свой рост, а после, оглядел присутствующих. Настрой у них был явно не особо хорошим.
- Может, расскажите, что здесь происходит? Откуда труп и, что за маньяк-извращенец украл мои трусы и позвал сюда, не знайте, случаем? – улыбаясь лишь уголками губ, произнес парень. Он бы улыбнулся шире, но боялся, что его поймут, не так и потом придется расплачиваться за свою лыбу.

Если окружающее нельзя было назвать маразмом, то мистер Марч готов был разорвать в клочья недавно купленный диплом филологического факультета. Складывалось стойкое ощущение, что Сэм находится не в горнов вагонетке, а в пассажирском автобусе посреди часа-пик. С трупом посередине, что вполне объяснимо. Старушки в это время года молодеют если не телом, то силой удара своей клюкой. Оставалось только заставить его активно кровоточить, и картинка будет точь-в-точь представлять собой утреннюю поездку Сэма до кафетерия. С тем лишь различием, что выйти на остановке ему, судя по всему, не позволят.
Из всего окружающего гомона несложно было догадаться, что каждый из присутствующих  пришёл за чем-то, дорогим своему сердцу… или другой части тела. Причём у трупа, судя по всему, тоже нашёлся хозяин.
Лицо мистера Марча исказилось при первых же мыслях о том, для каких целей среднестатистическому гражданину Виспершира может понадобиться мёртвое человеческое тело. Сэм, конечно, понимал, что личная и половая жизнь этого самого гражданина не должны касаться никого, тем более его самого, однако руки сами собой потянулись к лежащему во внутреннем кармашке блокнотику. Страх страхом, но профессиональный интерес – превыше всего!
Не вынимая блокнота из кармана, Сэмюэл поспешил сделать пару зарубок, чтобы как следует сохранить в памяти неожиданно открывшееся ему откровение и вернулся взглядом к остальным присутствующим. Если подумать, взять себя в руки и подумать ещё разок, то вывод напрашивался сам собой. Сегодня у него определённо прибавится материала!
- Погодите-ка… - трезвый взгляд на очевидные вещи неожиданно открыл мистеру Марчу весьма неожиданную истину. Которая по мановению волшебной палочки в мгновение ока обратилась в данность.
Окинув теперь уже любопытствующий взгляд на потерявшуюся вещь мистера Годлевски, Сэм остановил его на одной, вполне конкретной, точке. Ведь если подумать – вот он, труп. Хозяин трупа – рядом с ним. Отсюда вопрос – если Годлевски нашёл свою прелесть, то почему он, Сэм, до сих пор не наткнулся на свои перчатки? И нужны ли они ему вообще? Какого чёрта он вообще попёрся не пойми куда в заснеженных надеждах получить свой предмет гардероба обратно?!.. Ах, да, он был чертовски зол. Практически так же, как сейчас.
«Это сделал один из вас», - продолжала маячить перед глазами настырная надпись, и постепенное осознание очевидного пришло на мистера Марча небесным проведением. Взгляд метнулся в сторону рук окоченевшего трупа. Что, если его перчатки хранятся… на нём? В этой ободранной вагонетке Сэмюэл не видел более внятных мест, на которых кто-либо мог спрятать пропавшие вещи. А тут – целое хранилище!
- И как я раньше об этом не подумал?! – решительно ступив вперёд, шарахнувшись от осознания того, что неосторожно задел плечом невесомую ручку призрака, мистер Марч склонился над трупом, протянул вперёд ладонь и начал беспристрастно шарить по карманам мёртвого ворюги. Вынул из кармана руку. Принюхался.
Бинго!
- Ах ты ж ворюга поганый! – стараясь удержать себя от того, чтобы чихнуть от резкого запаха табака – точно такого же, от которого ему с трудом удалось отделаться после прочтения своей записки, возопил Сэм. – Неудивительно, что тебя в конечном итоге убили! Верни перчатки, мерзавец!
Суровая длань в виде загребущих ручищ мистера Марча решила самолично устроить обыск со всеми пристрастиями. Справедливость вот-вот должна была восторжествовать!

Все смешалось в доме...
Хотя почему в доме? Были-то они на улице, и не пять и даже не десять минут, смертельно замерзали - и призраки просто из солидарности - и мало-помалу начинали нервничать. Те, кто придумал ожидание, наверняка до сих пор сидят у себя в аду и злорадствуют. И придумывают, как бы очереди удлинить, чтоб жизнь на земле вообще раем не казалась.
В любом случае, идея Авроры насчет необходимости поискать за вагонеткой была принята, что вызвало небольшой приступ призрачного самодовольства.  Смогла же, смогла! Лед тронулся, господа собравшиеся. Вместе со льдом тронулся с места и труп - усилиями одного из присутствовавших. Ну, скинули труп и скинули, подумаешь. Не велика потеря. Она, Аврора, вообще вынуждена была валяться на полу в подозрительном питейном заведении на глазах у нескольких десятков фальшивых Кардиологов. Такая пошлость для такого милого существа!
А еще Дэшвуд была уверена, что где-то рядом с трупом просто обязан быть его призрак. "Может, его тоже украли?!" - с ужасом сообразила девушка, оглядываясь вокруг себя на предмет незнакомых душ. Таковых не оказалось, зато снаружи кто-то активно улепетывал, предварительно приложив Сэма пачкой сигарет.
"А ведь минздрав предупреждал, что опасно...."
Призрак склонилась над парнем, намереваясь убедиться, до смерти ли его пришибло, но краем глаза заметила нечто, лежавшее в снегу неподалеку. И нечно это показалось более любопытным, чем смерть от сигарет.Девушка приблизилась к мешку и с радостным смехом достала из него любимый плед.
- Нашелся, нашелся, - пропела Аврора, прижимая к себе любимую вещь. - Ой, прожгли? Сигаретой? Айайай, нечестно!
Удар в виде небольшой дырочки на уголке пледа был жесток.