Утро выдалось мирным, тихим и спокойным. Такие утра Рамиил любил. В такие минуты можно предаться медитации и за чашечкой чая спокойно строить Вафельную башню из зубочисток. Чем, собственно, ангел и занимался. Процесс медлительный, спокойный и трудоемкий. Никто не лезет под руку с очередным смертельным грехом и не вымаливает амнистию небесной канцелярии. Размышления о жизни перемежались с придирчивым разглядыванием создаваемого шедевра. Шедевр создавался по памяти,ибо к великому изумлению настоятеля, нужной фотографии или хотя бы картины на чердаке не нашлось. К счастью, личное созерцание этого шедевра не далее,чем полвека тому назад,вполне ясно отпечаталось в памяти.
Священник осторожно приладил к башенке еще одну зубочистку и умиротворенно улыбнулся. Ну разве жизнь не прекрасна? Даже несмотря на то,что ты - ангел.
Два неспешных утренних часа прошли все в той медитативной прострации. Строительство башни подходило к концу, чайник уже почти закипел. Оставалась верхушка - самое,пожалуй, трудное. Момент, когда одним движением можно завершить произведение искусства, или же растоптать в пыль многотрудные усилия. Похожая ситуация была с Папилонской башней - строили, строили и наконец построили. Руины. Красочные,надо признать.
Повторять ошибку папилонских архитекторов Бреннан был не намерен. Зря что ли, два часа спину горбатил. Титанические усилия наконец были вознаграждены - строительство завершилось. Не хватало фанфар, красной ленточки и речей муниципалитета. Альберт критическим взором оглядел идеальное, по его мнению, произведение искусства и почесал за ухом. Инсталляции чего-то не хватало. А, вот оно! Рамиил достал миниатюрный флаг Виспершира, оставшийся еще со времен митинга в пользу лилипутов, и осторожно нагнулся над композицией, намереваясь произвести заключительный штрих.
В этот критический, крайне важный момент, в судьбу Вафельной башни вмешался злой рок в лице Томаса Веджвуда. Он крайне бесшумно (что было в его манере) появился в дверях с трагическим лицом Хамлета и звучным, хорошо поставленным голосом смотрителя канатной дороги разрушил все чаяния Альберта на выдвижение Вафельной башни в конкурсе "Инсталляция года".
В общем, настоятель  вздрогнул, флажок рухнул вниз, увлекая за собой строительный материал, груда зубочисток в одно мгновение печально рухнула в вековую пыль дубового низенького столика. Ангел раздумывал еще минуту над тем, можно ли выдать сие разрушение за руины Папилонской башни,и пришел к печальному выводу что нет, нельзя. Только после этого он обреченно перевел взгляд на виновника, надругавшегося над произведением искусства. Во взгляде Рамиила ясно читалось неудовольствие и фраза "ну мать вашу инквизицию, уже и часу спокойно посидеть не дадут".
- Надо же. А я-то думал, настал конец света и ты нашел способ его пережить - съязвил он. - Нет, не говори, я сам догадаюсь. Те самые носки, малиново-земляничные,в которых ты женился? Или нет, те,в которых ты развелся, еще более любимые - цвета незрелой клубники?да нет, наверное те,в  которых ты собрался выйти на пенсию?!
Альберт перевел взгляд на Веджвуда и немного смягчился. Ангельская сущность, чтоб её...и позлиться-то нормально не дадут. Вид у Тома был такой, словно он пару минут назад узрел астрал во всем его великолепии.
Бреннан смахнул на пол остатки погибшей башни и достал из буфета еще одну чашку. - Ну, рассказывай.

Альберт со смешанным чувством тоски и обреченности поставил перед Веджвудом чашку чая. Ощущение умиротворения улетучилось в одно мгновение.
Он оглядел эмалированные банки с наклейками, стоящие на полках буфета.Тааак….Кофе. Соль. Мука. Корица. Гвозди. Куркума. А, вот! Бреннан потянулся за банкой с надписью «перец! гвозди не класть!», вытряхнул оттуда печенье, два раз чихнул и поставил вазочку перед Томасом.
- То есть как все? – Бреннан от неожиданности даже сел, позабыв предварительно проверить область потенциального приземления на наличие стула, чего с ним за последние десять лет еще ни разу не случалось.
Костюмно-твидовый интеллигент скорбно взирал на священника, явно понимая, что печенье предназначено для утешения страждущей души, но уж никак не для спешных поисков носочного маньяка. Рамиил прищурился, оценивающе глядя на схваченную другом зубочистку. Убить этим преступника вряд ли получится.
На минуту он попытался представить себе мужчину в темной маске, крадущегося по направлению к комоду мимо мирно посапывающего Тома. Женский вариант был отвергнут еще в стадии зародыша по причине несостоятельности. Женщина никогда не стала бы воровать носки, сложенные аккуратными стопочками из предназначенного для них ящика. Скорее, она бы своровала их из других менее подобающих носкам мест для того, чтобы водворить их в комод. Но у Веджвуда в доме не было ни женщины, ни – теперь уже – носков.
Альберт глянул на настенный календарь. Нет, не первое апреля. И лицо у Тома было чересчур уж страдающим. Друг трагическим жестом прикрыл глаза ладонью и на какое-то время окончательно окаменел. Византийская компилятивная трагедия «Страждущий Метатрон», акт II, сцена 14, поза № 24635, машинально отметил настоятель. А говорил, что никогда не смотрел фильмов с повышенным содержанием религиозности…
- Если будешь стоять у входа каменным столбом, тем более никого не найдешь, - наставительно-ворчливо произнес ангел. Томас, очевидно, производивший мысленный подсчет и прощание с горячо любимыми носками, проигнорировал это здравое замечание. Насчет наглости Альберт был согласен. Наглее было только ежедневное похищение печенья воробьями, живущими под стрехой церковной пристройки.
Вечером я видел свои носки. Утром - уже нет. – священник фыркнул. Вот она, логика а-ля Веджвуд – «видел - нет». Если он их не видит, значит их не существует. Меня, как ангела не существует, Бога не существует, и Кроцелла с Джарвисами не существует и висперширского гостеприимства тоже. Хотя насчет последнего Том был бы прав.
Захотелось все-таки заглянуть под штанины безупречно выглаженных веджвудовских брюк – не может быть чтобы он да без носков, такое зрелище и в день конца света не узреть! – но Альберт сдержал это желание, равно как и вопрос о том, как ему живется без этого столь любимого предмета гардероба да с новыми ощущениями. Нетактично. Горе у человека все-таки.
Немного поразмыслив, он ушел и вернулся в кухоньку с двумя комплектами носков. Один – темно-бордовый, другой – розовый в черную полоску.
- Безносочный ты наш, оденься, не трави себе душу. Выпей чаю. И подумай, где могут быть твои носки? Может быть, ты не забрал их из прачечной? кролик сгрыз? в конце концов, чем я-то могу помочь? В Бога ты не веришь, а кроме твоей души ничего спасти я не могу. Небесная канцелярия – это тебе не детективное агентство.

Отредактировано Albert Brennan (22.02.12 12:05:38)

Бреннан пристально наблюдал за тем, как Том задумчиво шевелит большими пальцами ног. Носки явно пришлись ему по нраву, а возможно, друг просто вспомнил о том, что в состоянии обезвоженности организма и компот способен стать газировкой.
- Да ты прав, - Альберт задумчиво покивал головой. - Сразу все носки ты бы не отнес. Точнее, ты бы не оставил их там без должного присмотра. И с кроликом я хватил - Пасха еще нескоро...куда же они могли деться...
Он присел на табуретку и захрустел печеньем. - Томас, ты забываешься! Я не пожарник! Не герой, не трубочист, и не спасатель экстренной службы. Настоятель, к твоему сведению, исключительно мирное призвание, никоим образом не относящееся к детективному агентству. Я бы мог помолиться за спасение твоих носков, но ты же атеист!А значит, пользы тебе от этого будет, как от кочерги.
Веджвуд между тем впал в состояние транса, пытаясь вспомнить всех, кто мало-мальски мог оказаться под подозрением. Судя по всему, в этот список включался любой, попавший в поле зрения Томаса за ближайшие два дня.
- Ну да, - успокоительно кивал Рамиил. - И почтальона, да, обязательно. Ну а как же без продавца... и собака, угу. Я вот ни разу не видел ни одну приличную собаку без носков...После собаки что-то явно пошло не так. - Я??? - Бреннан удивился так, что проглотил печенье целиком, совершенно не задумавшись о том, что подобного рода смерти являются привилегией Фалета. - А я тут причем? - Немного подумав, он вспомнил о том, что на днях приглашал к себе Тома выпить чаю с рогаликами. Никаких других улик, свидетельствующих о причастности его к этому ужасному преступлению, в памяти найдено не было. - Мне твои носки уж точно не нужны - возвестил он наконец оскорбленным голосом, сморщив при этом нос в знак подтверждения ненужности сего  Веджвудова предмета гардероба. - у меня свои есть! - в доказательство этого он гордо приподнял край сутаны, демонстрируя безукоризненно выглаженные носки орехового цвета.- Вот!
Однако вот так вот бросить беспомощного и крайне неуравновешенного Тома в такой трудный час настоятель, конечно же, не мог. Висперширский приход,как известно, славился взаимным альтруизмом и приступами яростных благодеяний.
- Пожалуй...стоит наведаться к тебе домой, и хорошенько поискать. Если не найдем носков, то хотя бы какие-то следы должны были остаться. Не мог же твой комод их так просто переварить. Насколько мне известно, у комодов обычно чулочно- шарфовая диета. Так что идем!- Бреннан, внезапно преисполнившись воодушевления, впихнул Томаса в туфли и выволок следом за собой из комнаты. Приступ яростного благодеяния накатил как всегда вовремя.
Дом Веджвуда можно было назвать домом Веджвуда, даже если бы сам Веджвуд не был его владельцем. По внешнему виду и внутреннему состоянию он точно соответствовал философии жизни Томаса. Вроде бы все было в безукоризненном порядке, но атмосфера Хаоса явно выпирала из каждого угла.
- Мдаааа... - протянул Рамиил, оглядывая прихожую, обклеенную обоями в крупную шотландскую клетку. Он шагнул вслед за хозяином дома внутрь и прищурился. Изнутри дом казался намного просторнее, чем снаружи. Тоскливо подумалось о том, что если бы Том потерял иголку, пришивая пуговицу к жилету, найти ее и то было бы легче, чем полный ящик красных утерянных и горячо обожаемых носков. Однако виду подавать было нельзя, поэтому Альберт преувеличенно бодро расправил плечи и задал сакраментальный вопрос - С чего начнем?

Бреннан придирчиво обозрел комнату. Собственно, он все же надеялся, что вот-вот обнаружит где-нибудь на потолке или под кроватью эту самую злосчастную пламенеющую всеми оттенками алых парусов кучу носочных изделий, но в комнате не было ничего, что хотя бы отдаленно могло напоминать искомый объект. Под нервный стук пальцев Веджвуда он осторожно проскользнул под лентами скотча и задумчиво уставился на комод. Нервный взгляд Томаса в этом же направлении выдавал крайне отчаянное умонастроение владельца украденных носков. Хотелось открыть комод и проверить его содержимое, но травмировать нежную психику друга Альберт все же не решился.
- Окно, говоришь, открыто? - Рамиил подошел к окну, осмотрел его, открыл и высунулся наружу чуть ли не по пояс. Стремление помочь другу было велико. Внизу скучно пестрела желтыми цветами клумба астромелий, слева и справа простирались серые асфальтовые дорожки с зеленью деревьев. Священник извернулся и поглядел вверх. Небо издевательски голубело. В общем, ни малейшего намека на красный цвет - ни карминового, ни розового, ни кроваво-яркого.
Он в задумчивости пожевал нижнюю губу под сбивчивый рассказ опечаленного Веджвуда.
- Так...ну, если ты не помнишь ничего подозрительного...знаешь, твоя привычка хвастаться своей коллекцией носков, когда-нибудь тебя погубит. В общем-то, не уверен в том, что они могли кому-то так уж понадобиться...я хочу сказать, немногие ведь могут оценить их, ведь правда? - торопливо добавил он, увидев как лицо Томаса бледнеет еще больше, - ну так вот.Стоит, наверное, все же обратиться за помощью к местным представителям власти. Ну там, официоз, протокол, отпечатки пальцев, рисуночки на полу мелом...
В этот момент Рамиил, увлекшись, рассеянно поглядел в окно, уже мечтая о том, как примет участие в поимке опасного грабителя, и взгляд его, обращенные в туманные дали фантазии, все же уловил движение на полупустынной аллее перед домом. Это было как нельзя кстати.
Прямо перед его взором беззаботно пробегал мимо по своим делам носок. Красный. С малиновой пяткой и двумя розовыми полосочками на отвороте. Этот носок Бреннан знал очень хорошо, однажды он его штопал самолично. Такой шанс упускать было никак нельзя. Альберт схватил Веджвуда за руку и молниеносно потащил вон из комнаты, по лестничному пролету и во двор, решив что удивляться разгуливающим носкам будет на бегу.
К тому моменту как они выскочили на улицу, каковой процесс сильно осложнял ничего не подозревающий Том,решивший упираться до последнего, носок был уже почти у поворота в проулок.
- Видишь, видишь? - в волнении закричал Рамиил, указывая пальцем. У него не было сомнений, что свой носок Веджвуд опознает в любом состоянии при любых условиях и на гораздо большем расстоянии. Самому ангелу показалось, что у носка вдобавок были еще и четыре лапы, но утверждать точно он не решился. Оба,не сговариваясь, в ту же минуту бросились бежать вслед за беглецом.