Эмоции враждебны чистому мышлению. ©
Жизнь интерна была отлична от жизни людей уже получивших полноценную профессию. Делайле постоянно приходилось работать. Даже когда она была на еженедельной отчетной встрече с отцом или развлекалась в баре с друзьями, в уме приходилось повторять бесчисленное количество раз расположение костей, органов, желез и прочих составляющих человека. По внешнему виду собеседника, Делайла пыталась понять какой именно орган откажет через десять, двадцать, тридцать лет, вместо того, чтобы решать, где они окажутся через пять минут. Дома она с головой уходила в разложенные лабиринтом книги: от тонюсеньких медицинских брошюр с новыми препаратами до энциклопедий на тысячи страниц с подробным описанием внутренностей человека. Небольшая паранойя «человек умрет, если я не буду этого знать» Делайлы давала безграничный запас сил для работы, но рано или поздно всему приходит конец. Или хотя бы перерыв.
Обычно такие перерывы были связаны с эмоциональным потрясением, как тогда, когда её разом бросили все спонсоры существования или тогда, когда она обнаружила на улице труп в окружении подозрительно неподозрительных личностей. Но сейчас Делайла ощущала, что если она не отдохнет хотя бы в течение дня, то ей придется примерить на себя роль пациента.
Подходящий для отдыха день подвернулся довольно-таки скоро. Девятнадцатого октября Делайла вернулась с работы более воодушевленная, нежели обычно. Можно было бы даже сказать, что она вернулась окрыленная той новостью, что на завтра у нее не было ни дежурства, ни пациентов, ни операций и даже доктор Байрон не желал её присутствия на операции. Корреспонденция, взятая внизу в почтовом ящике, была радостно кинута на столик в прихожей. Примерно в тот же угол полетел рюкзак с конспектами, книгами и сменной одеждой, о которой Делайла благополучно забыла, вернувшись домой в грязной медицинской форме.
- Кто сегодня выступает? Будет запрещенное радиовещание с классической музыкой? Конечно, приду! – не смотря на поздний час, усталость и середину недели Делайла вовсе не планировала всю ночь провести дома.
Будильники по общепризнанному мнению людей всей планеты были самым отвратительным изобретением человечества. Когда-то их роль занимали петухи, но на них слишком быстро нашлась управа в виде куриного бульона, что частично оправдывало их существование. Будильники же являли собой воплощение чистого и абсолютного зла: они не срабатывали, когда это нужно было, но обязательно пытались собрать армию зомби, подняв их из могил, в единственный выходной день.
Делайла перекинула руку из такого уютного пододеялья на тумбочку, в надежде попасть по кнопке будильника. Но изворотливое создание человеческой мысли грохнулось на пол и, двигаясь с помощью издаваемых им звуков, поползло в сторону кухни.
- Ладно, хорошо, я встаю. Кошка. Зачем мне нужна кошка, если у меня есть будильник! – Делайла поднялась с кровати и вернула будильник на тумбочку.
Вернувшись из клуба примерно в три часа ночи, привыкшая спать максимум по пять часов в день Делайла не могла пожаловаться на то, что она не выспалась. Но ведь можно было поспать подольше, если бы накануне она не забыла выключить будильник. Собственная память когда-нибудь прикончит её.
Налив себе чая, Делайла решила заняться накопившимися за время работы делами. В планы входили уборка, поход в магазин за продуктами, готовка еды на неделю вперед, разбор корреспонденции… И было принято решение начать с последнего пункта и им же ограничиться, затем забравшись под теплое одеяло с немедицинской книгой или с пультом от телевизора.
- Счет за свет, - надорванный конверт отправился в переполненный кухонный ящик с прочими счетами, - счет за воду, - он так же присоединился к своему товарищу, - счет за…что? Ремонт? – Делайла каждое утро спускалась по опасно накренившейся лестнице, прилипнув к перилам, поэтому этот счет отправился в мусор. – А это что?
Делайла вертела в руках желтоватый конверт без обратного адреса. В том, что послание предназначалось именно ей, девушка не сомневалась: на нем витиеватым почерком был написан её адрес. Немного поколебавшись, она дернула рукой в сторону мусора со счетом за ремонт, но любопытство взяло верх. Открывать конверт обычным способом Делайла не стала. Поставив на плиту уже закипевший чайник, она немного подождала и, подставив конверт под струю пара, аккуратно отклеила острый край. С ногами забравшись на круглый стул принесенный из любимого подпольного бара, Делайла разложила на столе перед собой содержимое конверта: несколько копий газетных статей, некоторые из которых содержали фотографии, и письмо. Бросив на статьи лишь беглый взгляд, Делайла взяла в руки письмо. Оно было написано на дорогой плотной бумаге, какую редко встретишь в их современном экозаботливом мире вторсырья. Почерк был тем же, что и на конверте. Судя по тому, как неровно были распределены чернила, письмо было написано не распространенными шариковыми ручками, а пером или же перьевой ручкой – между ними Делайла не видела совершенно никакой разницы, хотя её школьный учитель литературы утверждал, что разница весьма весома. Со всех сторон это было письмо из прошлого. Может быть именно поэтому оно вызвало любопытство у девушки. Его содержание подтвердило архаичность письма. Если бы не обращение «Дорогая мисс Юр» в начале письма, она бы подумала, что этот конверт должен был прийти лет сто назад на этот адрес, но по каким-то причинам задержался.
- Демоны? Третируют невинных людей? Надо показать это Байрону, может быть проникнется… - Делайла недовольно покачала головой. – Бред.
Девушка разбавила остывший чай кипятком, случайно пролив немного на копии газетных статей. Только тот факт, что она пыталась высушить промокшую страницу, повлиял на ее решение продолжить исследование бесполезного конверта. Все это было похоже на какой-то нелепый розыгрыш. Да еще и с припиской «Я смею надеяться, что эти знания останутся только между нами». Как будто она совершенно выжила из ума, чтобы бегать по Висперширу и орать на каждом шагу, что со всех сторон их окружают демоны!
- В паб «Полкоролевства и голова принцессы» пожаловал… пожаловал, пф, какое глупое слово… пожаловал известный фокусник… да, пожаловал, была я на его представлении… Гарри Будини. Опечатка? – на черно-белой размытой фотографии стоял одетый, что немаловажно, Витторио Аббъяти и кудрявый человек в галстуке и пиджаке, предположительно Будини. – К сожалению, иллюзионист не дал представления в силу болезни. По заявлению фокусника, в связи со своей скорой смертью, он приехал для того, чтобы повидаться со своим старым другом, хозяином паба, Витторио Аббъяти. Старым другом? Вы издеваетесь надо мной? Тридцатое сентября тысяча девятьсот двадцать шестой год…
Делайла порылась в ящике стола, достав оттуда увеличительное стекло. Без всякой оправы оно досталось ей на втором году обучения, когда особое внимание уделялось ботанике. Прижав статью к стеклу, девушка сквозь увеличительное стекло внимательно изучила фотографию. Действительно Витторио, бармен. Разве что немного бородат. Будучи врачом, Делайла знала, что подобные явления не редкость, когда внук как две капли воды похож на деда или сын на отца, все зависит от доминирующего гена. Но письмо бросало тень на столь железную атеистическую теорию.
- Может это очередной странный рекламный ход? – Делайла мельком пробежалась по другим статьям и фотографиям. Кто бы ни написал это письмо и не фальсифицировал статьи, ему удалось раздразнить любопытство Делайлы.
- Джин со льдом и клюквой, пожалуйста, - очаровательно улыбнувшись, Делайла обратилась к бармену, - Витторио, верно? Наслышана о вас, как и весь Виспершир, но повода для личного знакомства все никак не находилось. Что может быть лучшим поводом, нежели среда?
Да, когда хотела, она могла быть очень милой и обычной девушкой с розовыми волосами.
Заинтересованная утренним письмом, Делайла отправилась в библиотеку, проверить подлинность газетных статей. Это не было ни фальсификацией, ни подделкой, это были просто копии сделанные с газет «Висперширского шепота» пятидесятилетней или около того давности. Библиотекарь долго и недоуменно смотрела на Делайлу с её увеличительным стеклом и встрепанным видом. Затем Делайла переместилась в тот отдел, где хранились всякие не особо важные и в принципе никому ненужные документы касательно истории Виспершира. Оттуда она узнала, что паб «Полкоролевства и голова принцессы» был открыт в 1752 году иностранным предпринимателем Витторио Аббъяти. Еще она обнаружила, что на месте паба должны были построить госпиталь. И опять Витторио Аббъяти. Фотографий, конечно, на этот раз не прилагалось, как и портретов. И даже словесного очерка об этом предпринимателе не было. И все же это было более чем подозрительно. Настолько подозрительно, что Делайла даже на время забыла и про кардиолога и про Кэрролла с его другом или кто он ему Грэхэмом. И даже работа временно отошла на второй план. Витторио Аббъяти. О родовых именах Делайла слышала, но это было присуще лишь королям. Стоило наведаться в паб и попытаться узнать все у непосредственного участника её мозгового штурма. Поэтому, одевшись, подобая женщине, которая хочет вытянуть из мужчины нечто, с чем тот вряд ли пожелал бы расстаться добровольно, Делайла отправилась в паб, заказав там джин со льдом.
