В Виспершире в не очень широких кругах ходит выражение "хайданутость" или "охайдеть". В основном эти слова, как и сопутствующие ему эмоции и предшествовавшие им действия самой Хайди, касались только посторонних людей. Но накануне Хайди превзошла все свои ожидания и умудрилась испортить жизнь даже себе.
Итак, многочисленные эксперименты по ломографии выползли в народ, и тот с вилами восторга и факелами обожания кинулся к гению злодейства и мелкого вредительства. Когда её горячо (и тяжело) обожаемый дядюшка сообщил своей цветастой племяшке, что её работы хочет и жаждет некая "верхушка власти города", девушка хотела было от щедрот душевных наградить старательного родича чем-нибудь тяжёлым в область жиденькой чёлки, но та поспешно скрылась вместе с хозяином, сославшись на "дела-дела".
Так вот и осталась Хайди наедине с этим маленьким горем. Хотя ей и нравилось чувствовать себя выше и лучшее остальных людей, перспектива сотрудничества с представителями власти девушку не радовала, от слова "совсем". Мимолётно пожалев о том, что обделена чудесным даром раздвоения личности, Хайди встала супротив этой дилеммы с настойчивостью мухи об стекло. И с тем же, кстати, успехом, а точнее его отсутствием.
Мисс Уиллоу очень хотелось утереть нос всем, до кого дотянется, а также в который раз утвердиться в том, что она круче всех остальных. Ну и, чего греха таить, ей хотелось денег, которые могли быть выручены за продажу работ. А если быть совсем откровенными, то на самом деле больше всего Хайди тешила себя надеждой, что общегородское признание её таланта привлечёт к так страстно и безрезультатно желаемое внимание некоего сладкого объекта муконаслаждения, который в эротических снах девушки носил таинственное имя "Мистер Пирожок".
Так или иначе, но с дилеммой о том, соглашаться на выставку или нет, Хайди на пустой желудок расправиться не могла, вследствие чего было принято решение отправиться куда-нибудь поесть. В кондитерскую ей идти не хотелось, потому что Хайди была уверена: от самодовольной улыбки дядюшки у неё напрочь пропадёт любой намёк на аппетит, так что тяжело обутые ноги цветноволосой девушки дерзко взяли курс на пиццерию "Чотти Нада". Именно там за столиком и было решено покончить с муками выбора и вернуться от самомучений к обеспечению неудобств окружающим и просто прохожим.

Хайди отличалась крепким здоровьем, что, как ни странно, радовало как её друзей, так и врагов, потому как девушка и в здоровом состоянии не была замечена в гуманизме, а чего было ждать от неё недужной некоторым даже представлять не хотелось. Некоторые пожилые дамы в изящных шляпках из алюминиевой фольги даже придерживались мнения, что девушка является засланкой из недружественного космоса. Правда, эта теория не пользовалась большой популярностью.
Однако, даже у столь крепкой представительницы человеческого рода были три аллергии: хроническая на людей, периодическая на остальной животный мир и стойкая, резкая реакция на политиков. Если первая и вторая выражались в непреодолимом желании сделать что-нибудь хорошее, чтобы всем было плохо, то последняя аллергическая реакция носила весьма ярко выраженный характер. При слове "политика" в организм мисс Уиллоу начинало поступать зашкаливающее количество желчи и яда, которыми она спешила поделиться со всем миром.
Конечно же, с Марджери Хайди знакома не была, но её тон наводил на мысли о коммивояжёрах и профессионалов по части продажи чего угодно кому угодно, а также о пресловутых политиках. А уж упомненное в реплике слово на букву "м", которое Хайди считала нецензурным, не оставило сомнений: перед ней дама из политики городского масштаба (который для мисс Уиллоу считался всемирным, поскольку девушка не верила в жизнь после Виспершира).
- Вы платите,- отрезала Уиллоу, одарив мисс Тёрнер неопределённым взглядом обдолбанного маньяка-эстета. Она решительно шагнула в пиццерию, подошла к своему любимому столику и бесцеремонно переставила тарелки сидевших за столиком двух девушек на соседний столик. Поскольку обедавшие были явно в меньшей весовой категории и много младше Хайди, они предпочли ретироваться вслед за своей пиццей самостоятельно, не дожидаясь руки и ноги помощи от ядовито-волосой девушки с недобрым взглядом.
Мисс Уиллоу согласилась на обед по ряду причин. Во-первых, она сочла блестящей возможность растратить хотя бы какое-то количество денег муниципалитета на свои нужды. Это была эдакая сатира: мэроненавистница ест за его счёт. Во-вторых, упомянутое количество желчи требовало выхода, и этот выход сам предложил ей обед. Ну и в-третьих, кушать в молчании было попросту скучно! Да-да, даже такой мизантроп, как Хайди - тоже социальное животное.
Итак, Хайди устроилась на своём любимом двухместном диванчике, подпирая спиной стену и возложив свои ноги на всё сиденье. Заноза ждала свою визави, готовясь излить на неё потоки нелюбви и вредностей.

Отредактировано Hydie Willow (12.01.12 23:39:18)

В старинной висперширской поговорке говорилось, что если быка неожиданно взять за рога, то он может так сильно испугаться, что потом всю жизнь не будет давать молока. И с этими словами было трудно поспорить. Но мало кто знал, что это был не полный вариант поговорки. В изначальной версии там также упоминалось, что когда бык начинает пугаться, это очень пагубно сказывается на самочувствии зарогахватателя и мигом лечит самые патологические формы запора.
Хайди тоже не ухнула с головой в щенячий восторг, когда собеседница взяла с места в карьер. И жаль, что она не была быком, потому что мстя изворотливой пёстроволоски была непредсказуема. Иногда даже для самой Хайди.
Пока Мардж говорила, девушка с непринуждённостью аутиста ползала глазёнками по страницам меню, никоим образом не выдавая, слышит ли она свою собеседницу или внезапно стала туговата на оба уха сразу. Но вот когда коварнейшим образом ей подсунули "контрактик", мисс Уиллоу мееедленно повернула голову, и те две горемычные девчушки за соседним столиком даже задержали дыхание, пытаясь расслышать скрежет позвонков Хайди. Не дождались.
- Непристойнейшим моветоном в цивилизованном обществе является приглашение на обед и предложение вместо этого немедленно приступить к решению деловых вопросов и искать приемлемый консенсус из сложившегося столкновения интересов,- несмотря на стройность речи, тон голоса Хайди скорее подходил для того, чтобы в тёмном переулке спрашивать сигаретку и угощать финкой,- но я великодушно сделаю вид, что этого не происходило, тем самым подавая пример...
Хайди резко повернулась к пресловутым любопытным девушкам за соседним столиком, которые словно загипнотизированные смотрели на ней и Марджери, от интереса даже подавшись корпусом в сторону разворачивающегося действа.
- Жрать, животные!- прикрикнула на них Хайди, вперив в девушек взгляд, которым впору заколачивать сваи. Девушки послушно уткнулись лицами в свои тарелки и, не поднимая глаз, на осчупь, насчитали деньги за свою пиццу, а затем поспешно ретировались из заведения, всё так же не поднимая глаз и стараясь даже не смотреть в сторону пёстрого и внезапно агрессивного существа.
Сама же Хайди, едва лишние слушательницы встретились взглядами с грибами на своей пицце, вернулась к прежнему тону и как ни в чём не бывало продолжила:
- ...тем самым подавая пример и смиренно надеясь на взаимное проявление уважения.
Закончив свою тираду, она вновь уткнулась в меню. Контракт сиротливо смотрел на неё своей титульной страницей и едва ли не плакал.