Ричард не любил аптеки. С тех самых пор, как в детстве заболел ветрянкой, и вместо зелёнки ушлый аптекарь по ошибке продал его матери бутылёк ментолового масла. Юный будущий начальник полиции шутки не оценил и обиделся так сильно, что больше никогда и ничем в жизни не болел.

До вчерашнего дня.

Потому что именно вчера дражайший и горячо обожаемый «Форд» Рида приказал долго жить, в юбилейный, десятый по счёту раз за прошедший год отказавшись покидать стены родного гаража. Долго и бессмысленно возясь в том же гараже с проклятой железякой, Ричард умудрился потянуть спину. Дежурный врач в больнице долго и сладкоречиво пытался убедить пациента, что тот болен всем и сразу, явно намекая на недостаточность финансировании государством отрасли здравоохранения. А когда хмурая физиономия Рида и пара крепких, отнюдь немедицинских терминов убедили эскулапа в тщетности таких попыток, выписал больному болеутоляющее и отправил его восвояси.

Итак, встреча с аптекой была неизбежна. Пожалуй, она не состоялась бы вовсе, если б только парой дней ранее кое-кто анонимно и весьма доходчиво не намекнул начальнику оплиции, что в местной аптеке приорговывают из-под полы чем-то ужасно незаконным. И вот теперь впереди маячила отличная возможность проверить на достоверность сей поклёп. В последний раз, когда Ричард занимался подобным делом, ему удалось накрыть шайку подпольных торговцем «Хербалайфом» — жуткой дряни, от которой худели только кошельки наивных покупателей, но, увы, не их талии.

Добравшись до аптеки, Рид немного постоял на крыльце, потирая вновь напомнившую о себе резкой болью поясницу, и после недолгих, но не слишком весёлых раздумий всё-таки зашёл внутрь.

— Есть кто-нибудь? — он потоптался на пороге, неприязненно оглядывая окрашенные в жуткий канареечный цвет стены помещения. Невкусно пахло лекарствами и невкусно же, но соблазнительно — дешёвым спиртом. Подойдя к стойке, Ричард нетерпеливо постучал по ней костяшками пальцев, громко, с ноткой раздражения, повторив свой вопрос. Ожидая аптекря, он попытался вспомнить название препарата, который назначил ему меркантильный докторишка. Препарат назывался «наколдин», и это слово далёкому от медицины и других гуманных вещей Ричарду абсолютно ничего не говорило. Знал бы Рид, что спустя несколько лет и дня не сможет протянуть без этого лекарства, а поврежденная спина по-прежнему будет болеть, да так сильно, что хромота и металлическая трость станут неотъемлемыми атрибутами его существования... Но это уже совсем-совсем другая история.